Нелли Шульман - Вельяминовы. За Горизонт. Книга вторая. Том первый

Устрицы для президента Ганы привозили прямым рейсом из Парижа. Крупные раковины лежали на льду, в деревянных ящиках.

Сэм Берри сам встречал ранний самолет. Взлетное поле погрузилось в серую дымку. Стоя рядом со служебным виллисом охраны, он прислушался к звуку моторов:

– Мерзавцы, Боргезе и Адольф, сегодня улетают… – он услышал об отъезде гостей за вчерашним обедом, – непонятно куда и непонятно, что случилось с Механиком, Фельдшером и русской девушкой…

Получив выходной, навестив рынок, Сэм, как обычно, направился к гаражу месье Этьена. Увидев на заросшей травой обочине полицейскую машину, юноша вовремя дал задний ход:

– Все ясно, – Сэм отдышался только через две улицы, – но, скорее всего, полиция торчит здесь не из-за Таты. Нет, они запеленговали передатчик… – он примерно представлял себе судьбу Механика и Фельдшера:

– Грешника тоже могли арестовать, вместе с девушкой… – Сэм передернулся, – теперь мне никак не связаться с тетей Мартой… – зная, что Шуман может пустить за ним слежку, юноша не рисковал международными звонками с почтамта. Ящики с устрицами сгрузили на бетонку. Сэм придирчиво проверял раковины:

– Ключ от абонентского ящика оставался у Механика… – пальцы застыли, он заставил себя успокоиться, – но я уверен, что Механик ничего не скажет… – пока ему требовалось подумать о восстановлении канала связи с Лондоном:

– Надо сообщить тете Марте, что их арестовали… – Сэм бросил взгляд на клеймо, украшавшее ящик, – мы получаем устрицы от поставщика, работающего с Aux Charpentiers… – он решил послать телеграмму в Париж:

– Объясню Шуману, что я недоволен качеством последней партии… – Сэм выпрямился, – скажу, что мне надо посоветоваться с дядей насчет замены поставщика. Он знает, что дядя Анри владеет рестораном, ничего подозрительного здесь нет. Ради Бога, пусть слушает наш телефонный разговор… – Сэм не сомневался, что дядя его поймет:

– Он позвонит тете Марте и на Набережной что-нибудь придумают…

Устрицы он подал к приватному обеду на вилле:

– Только президент и Шуман… – юноша болтался с тележкой у закрытой двери малой столовой, – жаль, что отсюда мне не услышать, о чем они говорят…

Над накрахмаленной скатертью витал острый запах моря. Шуман промокнул губы салфеткой:

– Берри утверждает, что ему не нравится качество, но, по-моему, он придирается, – весело сказал Шуман Нкруме, – нет никаких причин менять поставщика… – президент кивнул:

– Устрицы отличные. Вы правы, он хочет получить процент от нового партнера, – усмехнулся Нкрума, – не надо позволять ему тратить деньги направо и налево… – Шуман аккуратно отложил пустую раковину:

– Проклятая обезьяна, – недовольно подумал Доктор, – уперся и хоть кол ему на голове теши… – Нкрума наотрез отказался допускать Шумана или Боргезе в тюрьму:

– Мы сами со всем разберемся, – холодно сказал президент, – занимайтесь вашими врачебными делами и трудоустройством… – аукцион прошел гладко, девушки разъехались к будущим работодателям:

– Кроме русской мерзавки, – вздохнул Доктор, – но теперь понятно, что русские пытались организовать здесь большую операцию… – на это указывала и русская буква на руке сбежавшего с почтамта Грешника:

– Гнаться за ним было бесполезно, – Шуман отодвинул от тарелку, – а Адольф видел его только мимолетно. Мы так и не знаем, как он выглядит… – несмотря на скудость описания, он все равно отправил данные о так называемом Грешнике в Швейцарию, партайгеноссе фон Рабе. У Шумана не было доступа к данным местной службы безопасности. Он не мог присовокупить к материалу описания фальшивых владельцев гаража:

– Я только знаю, что по этому адресу произвели арест, – бессильно понял он, – я не могу выяснить, куда пытался позвонить Грешник… – на почтамте непременно потребовали бы судебный ордер, которого у Доктора не было. Он решил сделать еще одну попытку:

– Мой друг, господин Юнио, перед отлетом жалел, что он не продолжил сотрудничество с вашей полицией, – осторожно сказал Доктор, – мы можем помочь в ведущемся силами безопасности расследовании по поводу передатчика… – Нкрума спокойно взглянул на него:

– Господин Шуман, – президент щелкнул зажигалкой, – вы врач, а ваш друг, насколько я понимаю, бизнесмен… – Шуман открыл рот. Президент добавил:

– Я не сомневаюсь, что вы оба обладаете большим опытом подобной работы… – Нкрума тонко улыбнулся, – однако вы мне нужны в профессиональном, если так можно выразиться, качестве… – Шуман все не сдавался:

– Но, господин президент, как вы знаете, господин Ритберг видел бандита, Грешника, на почтамте… – Адольф зашел на почтамт за открытками для соучеников, – он бежал, мы не могли его остановить, но я больше, чем уверен, что он русский… – Нкрума не сказал Шуману, что судебный ордер ни к чему не привел:

– Грешник звонил в Лондон… – номер отправили в посольство Ганы в Великобритании, – но там не нашли, кому принадлежит телефон. Такого номера просто не существует… – Нкрума напомнил себе, что русские могли засесть и в Лондоне:

– Ладно, у нас есть описание так называемого месье Этьена… – владелец гаража, угнав легкий самолет, словно провалился сквозь землю, – а месье Жозефа мы сломаем, рано или поздно. Но мы сами займемся следствием, я не доверяю белым… – президент отпил кофе:

– Может быть, – бесстрастно отозвался он, – однако, как я говорил, я не люблю постороннего вмешательства во внутренние дела моего государства. Занимайтесь непосредственными обязанностями, господин Шуман, оставьте кесарю кесарево…

Отвернувшись от него, Нкрума подозвал официанта: «Скажите Берри, пусть подает десерт».

Рыжая листва деревьев в Центральном Парке золотилась под ярким солнцем. Лучи заиграли в тиснении на папке итальянской кожи:

– Донован, Ньютон, Лежер и Ирвин. Мистер Лео Циммерман, старший партнер… – из папки в беспорядке торчали куски желтой бумаги, вырванные из юридических блокнотов, визитные карточки, клочки записей.

Леон курил, привалившись к стене. Сбросив измятый пиджак от Brooks Brothers, он закатал рукава пропотевшей рубашки:

– Езжайте домой, мистер Циммерман, – мягко сказал лечащий врач, – выспитесь, пожалуйста. Несколько часов ничего не изменят. Миссис Циммерман без сознания и вряд ли она придет в себя… – доктор замялся. Леон вздохнул:

– Вы хотите сказать, что мою жену накачали наркотиками… – врач неожиданно жестко ответил:

– Вы предпочитаете, чтобы она кричала от боли, мистер Циммерман? У нее последняя стадия рака молочной железы, с метастазами в позвоночник и гортань. Она не может ходить, она почти потеряла голос. Дайте ей возможность закончить жизнь в покое… – Леон не мог поверить, что Ривка умирает: