Уильям Фолкнер - Шум и ярость - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Уильям Фолкнер - Шум и ярость - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Шум и ярость - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Уильям Фолкнер - Шум и ярость - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Шум и ярость - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Фолкнер, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
В 1929 году Фолкнер пишет одно из главных своих произведений — роман 'Шум и ярость' The Sound and the Fury, 1929), который углубляет и развивает заявленную в 'Сарторисе' тему обречённости патриархальной традиции фермерского Юга, распада и дегуманизации его общественных отношений. Деградацию Юга Ф. связывает с допущенной в прошлом роковой ошибкой — признанием законности рабства. Вместе с уходящей 'южной цивилизацией' гибнут и порожденные ею люди — герои Ф. это и представители старого плантаторского рода, и бедняки–фермеры из романа 'На смертном одре' (1930).
При этом можно сказать, что роман 'Шум и ярость' (1929) был во многом совершенно новым, новаторским для Фолкнера произведением, о котором продолжаются споры и в настоящее время. Тема 'Шума и ярости' в известной степени близка 'Сарторису': это тоже история семьи южных аристократов Компсонов, но изображена она реальнее и трагичнее. В 'Шуме и ярости' отсутствует романтический пафос, который играл большую роль в 'Сарторисе'. Мир страшной обыденности, экономическая и социальная деградация Компсонов, полное падение моральных устоев приводит к окончательному краху одну из самых знатных и гордых семей американского Юга.
При этом можно сказать, что роман 'Шум и ярость' (1929) был во многом совершенно новым, новаторским для Фолкнера произведением, о котором продолжаются споры и в настоящее время. Тема 'Шума и ярости' в известной степени близка 'Сарторису': это тоже история семьи южных аристократов Компсонов, но изображена она реальнее и трагичнее. В 'Шуме и ярости' отсутствует романтический пафос, который играл большую роль в 'Сарторисе'. Мир страшной обыденности, экономическая и социальная деградация Компсонов, полное падение моральных устоев приводит к окончательному краху одну из самых знатных и гордых семей американского Юга.
Шум и ярость - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шум и ярость - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Уильям Фолкнер
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| The visitor was undersized, in a shabby alpaca coat. | Приезжий был щуплый человечек в потертом аляпововом пиджачке. |
| He had a wizened black face like a small, aged monkey. | Личико у него было черное и сморщенное, как у престарелой обезьянки. |
| And all the while that the choir sang again and while the six children rose and sang in thin, frightened, tuneless whispers, they watched the insignificant looking man sitting dwarfed and countrified by the minister's imposing bulk, with something like consternation. | Опять запел хор, - малыши встали все шестеро и пропели безголосо, писклявыми испуганными шепоточками, - и все это время прихожане в какой-то оторопи глядели на замухрышку, присевшего рядом с монументальной тушей пастора и от этого казавшегося еще щуплей и захудалой. |
| They were still looking at him with consternation and unbelief when the minister rose and introduced him in rich, rolling tones whose very unction served to increase the visitor's insignificance. | Все так же оторопело, не веря глазам, сидели они и слушали, как пастор, встав, представлял гостя собравшимся в сочных и раскатистых тонах, елейная торжественность которых лишь подчеркивала весь мизер приезжего. |
| "En dey brung dat all de way fum Saint Looey," Frony whispered. | - И стоило везти такое к нам аж из Сент-Луиса, -шепнула Фрони. |
| "I've knowed de Lawd to use cuiser tools den dat," Dilsey said. "Hush, now," she said to Ben. "Dey fixin to sing again in a minute." | - Что ж, я видывала и почудней орудия божьи, -ответила Дилси. - Тш-ш-ш, - зашептала она Бену. - Они запоют сейчас снова. |
| When the visitor rose to speak he sounded like a white man. | Гость поднялся и заговорил, и речь его звучала как речь белого. |
| His voice was level and cold. It sounded too big to have come from him and they listened at first through curiosity, as they would have to a monkey talking. | Голос у него оказался бесстрастный, холодный, несоразмерно зычный. И они прислушались - из любопытства, как если бы мартышка вдруг заговорила. |
| They began to watch him as they would a man on a tight rope. | Стали следить за ним, как за канатоходцам. |
| They even forgot his insignificant appearance in the virtuosity with which he ran and poised and swooped upon the cold inflectionless wire of his voice, so that at last, when with a sort of swooping glide he came to rest again beside the reading desk with one arm resting upon it at shoulder height and his monkey body as reft of all motion as a mummy or an emptied vessel, the congregation sighed as if it waked from a collective dream and moved a little in its seats. | Даже невзрачность его позабыли - так виртуозен был этот бег, балансировка и скольженье по ровной и холодной проволоке голоса; и когда наконец, плавно и стремительно сойдя на низы, он смолк, стоя у аналоя, положив на него поднятую на уровень плеча руку, а обезьяньим своим тельцем застыв, как мумия или как опорожненный сосуд, слушатели вздохнули и пошевелились, точно пробуждаясь от сна, приснившегося всем им сообща. |
| Behind the pulpit the choir fanned steadily. | Позади кафедры хор обмахивался веерами не переставая. |
| Dilsey whispered, | Дилси прошептала: |
| "Hush, now. | "Тш-ш. |
| Dey fixin to sing in a minute." | Запоют, запоют сейчас". |
| Then a voice said, | И тут раздался голос: |
| "Brethren." | - Братие. |
| The preacher had not moved. | Проповедник не изменил позы. |
| His arm lay yet across the desk, and he still held that pose while the voice died in sonorous echoes between the walls. | Не снял с аналоя руки, так и стоял недвижно, пока голос затухал в гулких отзвуках меж стенами. |
| It was as different as day and dark from his former tone, with a sad, timbrous quality like an alto horn, sinking into their hearts and speaking there again when it had ceased in fading and cumulate echoes. | Как день от ночи, разнился этот голос от прежнего; печалью тембра напоминая альтгорн и западая в сердца их, он заново звучал там, когда уже и эхо кончило накатывать, затихло. |
| "Brethren and sisteren," it said again. | - Братие и сестрие, - раздалось снова. |
| The preacher removed his arm and he began to walk back and forth before the desk, his hands clasped behind him, a meagre figure, hunched over upon itself like that of one long immured in striving with the implacable earth, "I got the recollection and the blood of the Lamb!" He tramped steadily back and forth beneath the twisted paper and the Christmas bell, hunched, his hands clasped behind him. | Проповедник убрал руку, заходил взад-вперед пред аналоем - убогая, в три погибели скрюченная фигурка человека, давно и наглухо замуровавшегося в борьбу с беспощадной землей. - Во мне жива память и кровь агнца божьего! - Сгорбясь, заложив руки за спину, он упорно вышагивал из угла в угол помоста под колокольцем и бумажными фестонами. |
| He was like a worn small rock whelmed by the successive waves of his voice. | Он был как стертый обломок утеса, снова и снова захлестываемый, крушимый волнами собственного голоса. |
| With his body he seemed to feed the voice that, succubus like, had fleshed its teeth in him. And the congregation seemed to watch with its own eyes while the voice consumed him, until he was nothing and they were nothing and there was not even a voice but instead their hearts were speaking to one another in chanting measures beyond the need for words, so that when he came to rest against the reading desk, his monkey face lifted and his whole attitude that of a serene, tortured crucifix that transcended its shabbiness and insignificance and made it of no moment, a long moaning expulsion of breath rose from them, and a woman's single soprano: | Казалось, он телом своим питает этот голос, что, как упырь, впился в него и поглощает на глазах у них всех, и вот уже не осталось ни его, ни их, ни даже голоса, а одни лишь сердца говорили с сердцами в поющих ладах, и в словах уже не было нужды, - и когда он застыл, заведя руку на аналой для опоры, задрав обезьянье лицо, точно распятый в светлой муке, преодолевшей, лишившей всякого значения неказистость его и убогость, -протяжный выдох-стон исторгся из слушателей, и чье-то сопрано: |
| "Yes, Jesus!" | "Да, Иисусе!" |
| As the scudding day passed overhead the dingy windows glowed and faded in ghostly retrograde. | По небу рваными облаками плыл день, и тусклые окна зажигались и меркли в призрачных отсветах. |
| A car passed along the road outside, laboring in the sand, died away. | Автомобиль проехал, пробуксовывая по песку дороги, и затих вдалеке. |
| Dilsey sat bolt upright, her hand on Ben's knee. | Дилси сидела выпрямившись, положив руку Бену на колени. |
| Two tears slid down her fallen cheeks, in and out of the myriad coruscations of immolation and abnegation and time. | Две слезы проползли по ее запавшим щекам, изморщиненным годами, жертвенностью, самоотреченьем. |
| "Brethren," the minister said in a harsh whisper, without moving. | - Братие, - произнес проповедник трудным шепотом, не двигаясь. |
| "Yes, Jesus!" the woman's voice said, hushed yet. | - Да, Иисусе! - послышался тот же высокий женский голос, приглушенный покамест. |
| "Breddren en sistuhn!" His voice rang again, with the horns. | - Братья и сестры! - вновь зазвучали грустные альтгорны. |
| He removed his arm and stood erect and raised his hands. "I got de ricklickshun en de blood of de Lamb!" They did not mark just when his intonation, his pronunciation, became negroid, they just sat swaying a little in their seats as the voice took them into itself. | Он распрямился, воздел обе руки. - Во мне жива память про божье ягня и про кровь его пролитую! - Они не заметили, когда именно речь его, интонация, выговор стали негритянскими, -они лишь сидели и слегка раскачивались, и голос вбирал их в себя без остатка. |
| "When de long, cold--Oh, I tells you, breddren, when de long, cold.... I sees de light en I sees de word, po sinner! | -Когда долгие, холодные... О братья, говорю вам, когда долгие, холодные... Я, бедный грешник, вижу свет и вижу слово! |
| Dey passed away in Egypt, de swingin chariots; de generations passed away. | Рассыпались в прах колесницы египетские, ушли поколенья. |
| Wus a rich man: whar he now, O breddren? | Жил богач - где он теперь, о братья? |
| Wus a po man: whar he now, O sistuhn? | Жил бедняк - где он теперь, о сестры? |
| Oh I tells you, ef you aint got de milk en de dew of de old salvation when de long, cold years rolls away!" | Говорю вам - горе будет вам без млека и росы спасенья древлего, когда холодные, долгие годы пройдут и минут! |
| "Yes, Jesus!" | - Да, Иисусе! |
| "I tells you, breddren, en I tells you, sistuhn, dey'll come a time. | - Говорю вам, братья, и говорю вам, сестры, -придет срок для каждого. |
| Po sinner sayin Let me lay down wid de Lawd, femme lay down my load. | Скажет бедный грешник: допустите меня лечь у Господа, дозвольте сложить мою ношу. |
| Den whut Jesus "wine say, O breddren? | Что же спросит Иисус тогда, о братья? |
| O sistuhn? | О сестры? |
| Is you got de ricklickshun en de Blood of de Lamb? | А жива в тебе, спросит, память про божье ягня и про кровь его? |
| Case I aint gwine load down heaven!" | Ибо негоже мне небеса отягощать сверх меры! |
| He fumbled in his coat and took out a handkerchief and mopped his face. | Он порылся в пиджаке, достал носовой платок, утер пот с лица. |
| A low concerted sound rose from the congregation: | В комнате стоял негромкий, дружный гул: |
| "Mmmmmmmmmmmmm!" | "Ммммммммммммм!" |
| The woman's voice said, | Высокий женский голос восклицал: |
| "Yes, Jesus! | "Да, Иисусе! |
| Jesus!" | Иисусе!" |
| "Breddren! | - Братья! |
| Look at dem little chiller settin dar. | Взгляните на малых детей, что сидят вон там. |
| Jesus wus like dat once. | Когда-то и Иисус был как они. |
| He mammy suffered de glory en de pangs. | Его мэмми знала материнскую радость и муку. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Шум и ярость - английский и русский параллельные тексты", Уильям Фолкнер
Книги похожие на "Шум и ярость - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
