Уильям Моэм - Узорный покров - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Уильям Моэм - Узорный покров - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Узорный покров - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Уильям Моэм
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Уильям Моэм - Узорный покров - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Узорный покров - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Моэм, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Знаменитый роман Моэма «Узорный покров» – полная трагизма история любви, разворачивающаяся в небольшом городке в Китае, куда приезжают бороться с эпидемией холеры молодой английский бактериолог с женой.

Узорный покров - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Узорный покров - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Уильям Моэм

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

All through the long hours, the silence broken only by an occasional remark from one of the bearers or a snatch of uncouth song, she turned over in her tortured mind the details of that heart-rending scene in Charlie's office.	В долгие часы, когда молчание лишь изредка нарушал возглас носильщика или обрывок несуразной песни, она мучительно перебирала в памяти все подробности душераздирающей сцены в служебном кабинете у Чарли.
Recalling what he had said to her and what she had said to him, she was dismayed to see what an arid and businesslike turn their conversation had taken.	Вспоминая, что он сказал ей и что она сказала ему, она ужасалась, до чего же прозаический и деловой получился их разговор.
She had not said what she wanted to say and she had not spoken in the tone she intended.	Она не сказала того, что хотела сказать, говорила не тем тоном, каким собиралась.
Had she been able to make him see her boundless love, the passion in her heart, and her helplessness, he could never have been so inhuman as to leave her to her fate.	Если бы она сумела объяснить ему, как безгранично, как страстно она его любит, он не показал бы себя таким бесчеловечным, не бросил бы ее на произвол судьбы.
She had been taken unawares.	Она просто не успела опомниться.
She could hardly believe her ears when he told her, more clearly than with words, that he cared nothing for her.	Не поверила своим ушам, когда он дал ей понять -без слов, но до ужаса ясно, - что она для него ничто.
That was why she had not even cried very much, she had been so dazed.	Потому она и плакала тогда так мало - слишком была ошарашена.
She had wept since, wept miserably.	Потом-то наплакалась.
At night in the inns, sharing the principal guest chamber with her husband and conscious that Walter, lying on his camp bed, a few feet away from her, lay awake, she dug her teeth in the pillow so that no sound might escape her.	По ночам в харчевнях, где им с мужем отводили лучшую комнату, лежа без сна и зная, что Уолтер на своей походной койке в нескольких футах от нее тоже не спит, она кусала подушку, чтобы он не услышал ни звука.
But in the daytime, protected by the curtains of her chair, she allowed herself to give way.	Но днем, за шторками паланкина, давала себе волю.
Her pain was so great that she could have screamed at the top of her voice; she had never known that one could suffer so much; and she asked herself desperately what she had done to deserve it.	Боль ее была так сильна, что в пору кричать на крик; она и не знала, что бывает такое жгучее страдание, и в отчаянии спрашивала себя, чем она его заслужила.
She could not make out why Charlie did not love her: it was her fault, she supposed, but she had done everything she knew to make him fond of her.	Почему, почему Чарли ее не любит? Наверно, она сама виновата, но ведь она сделала все, чтобы удержать его любовь.
They had always got on so well, they laughed all the time they were together, they were not only lovers but good friends.	Им всегда так хорошо бывало вместе, они все время смеялись, были не только любовниками, но и добрыми друзьями.
She could not understand; she was broken.	Нет, она отказывалась понять и чувствовала, что сломлена.
She told herself that she hated and despised him; but she had no idea how she was going to live if she was never to see him again.	Она твердила себе, что ненавидит его, презирает, но как жить дальше, если она никогда больше его не увидит?
If Walter was taking her to Mei-Tan-Fun as a punishment he was making a fool of himself, for what did she care now what became of her?	Если Уолтер везет ее в Мэй-дань-фу в наказание, это глупо с его стороны: не все ли ей теперь едино, что с ней станется?
She had nothing to live for any more.	Жить больше незачем.

It was rather hard to be finished with life at twenty-seven.	Тяжело это - покончить счеты с жизнью в двадцать семь лет.
XXIX	29
ON the steamer that took them up the Western River Walter read incessantly, but at meal-times he endeavoured to make some kind of conversation.	На пароходе, увозившем их вверх по Западной реке, Уолтер не отрываясь читал, но за столом пытался как-то поддерживать разговор.
He talked to her as though she were a stranger with whom he happened to be making the journey, of indifferent things, from politeness, Kitty imagined, or because so he could render more marked the gulf that separated them.	Г оворил он с ней, как со случайной попутчицей, о всяких пустяках - из вежливости, думала Китти, или чтобы еще подчеркнуть разделявшую их пропасть.
In a flash of insight she had told Charlie that Walter had sent her to him with the threat of divorce as the alternative to her accompanying him to the stricken city in order that she might see for herself how indifferent, cowardly, and selfish he was.	В минуту прозрения она сказала Чарли, что Уолтер пригрозил разводом в случае, если она с ним не поедет в зараженный город, чтобы она сама могла убедиться, какой он, Чарли, бездушный эгоист и трус.
It was true. It was a trick which accorded very well with his sardonic humour.	Да, так оно и было, такой маневр отлично вязался с его издевательским юмором.
He knew exactly what would happen and he had given her amah necessary instructions before her return.	Он в точности знал, что случится, еще до того, как она вернулась домой, и дал ее горничной нужные распоряжения.
She had caught in his eyes a disdain which seemed to include her lover as well as herself.	В его глазах она прочла презрение, словно относившееся и к ней, и к ее любовнику.
He said to himself, perhaps, that if he had been in Townsend's place nothing in the world would have hindered him from making any sacrifice to gratify her smallest whim.	Возможно, он говорил себе, что, будь он на месте Таунсенда, ничто не помешало бы ему пойти ради нее на любые жертвы.
She knew that was true also.	И это тоже была правда.
But then, when her eyes were opened, how could he make her do something which was so dangerous, and which he must know frightened her so terribly?	Но после того, как она прозрела, как мог он заставить ее подвергнуть себя такой опасности, да еще зная, как это ее страшит?
At first she thought he was only playing with her and till they actually started, no, later, till they left the river and took to the chairs for the journey across country, she thought he would give that little laugh of his and tell her that she need not come.	Сначала она думала, что он шутит, - до самого отъезда, нет, дольше, до того, как они сошли на берег и двинулись дальше в паланкинах, все ждала, что он скажет, со своим сдержанным смешком, что она, если хочет, может вернуться.
She had no inkling of what was in his mind.	Что у него на уме - ей не понять.
He could not really desire her death. He had loved her so desperately.	Не может же он в самом деле желать ее смерти, ведь он так любил ее.
She knew what love was now and she remembered a thousand signs of his adoration.	Она теперь знает, что такое любовь, тысячу раз он доказывал, как сильно ее любит.
For him really, in the French phrase, she did make fine weather and foul.	Каждое ее слово было для него закон.
It was impossible that he did not love her still.	Не может быть, чтобы он ее разлюбил.
Did you cease to love a person because you had been treated cruelly?	Неужели можно разлюбить, если с тобой обошлись жестоко?

She had not made him suffer as Charlie had made her suffer and yet, if Charlie made a sign, notwithstanding everything, even though she knew him now, she would abandon all the world had to offer and fly to his arms.	Она не ранила его так больно, как Чарли ранил ее, а ведь она, несмотря ни на что, по первому знаку Чарли, хоть теперь она его знает, махнула бы рукой на все блага мира и кинулась ему на грудь.
Even though he had sacrificed her and cared nothing for her, even though he was callous and unkind, she loved him.	Пусть он принес ее в жертву, пусть он бездушный эгоист, но она его любит.
At first she thought that she had only to bide her time, and sooner or later Walter would forgive her.	Сперва она думала, что нужно только подождать, рано или поздно Уолтер простит ее.
She had been too confident of her power over him to believe that it was gone for ever.	Она была слишком уверена в своей власти над ним, не могла допустить и мысли, что этой власти пришел конец.
Many waters could not quench love. He was weak if he loved her, and she felt that love her he must.	"Большие воды не могут потушить любви..."[6] Раз он любил ее, значит, был слабый, а потому и разлюбить ее не должен.
But now she was not quite sure.	Но теперь ее уверенность поколебалась.
When in the evening he sat reading in the straight-backed blackguard chair of the inn with the light of a hurricane lamp on his face she was able to watch him at her ease.	Вечерами, когда он читал, сидя на жестком стуле, и свет лампы "молния" падал на его лицо, она могла без помехи его разглядывать.
She lay on the pallet on which her bed presently would be set and she was in shadow.	Она лежала в тени, на тюфяке, где ей должны были постелить постель.
Those straight, regular features of his made his face look very severe.	Лицо его с правильными прямыми чертами казалось очень строгим.
You could hardly believe that it was possible for them on occasion to be changed by so sweet a smile.	Кто бы поверил, что порой его озаряет такая ласковая улыбка.
He was able to read as calmly as though she were a thousand miles away; she saw him turn the pages and she saw his eyes move regularly as they travelled from line to line.	Он читал спокойно, точно был от нее за тысячу миль; она видела, как он переворачивает страницы, как переводит глаза со строчки на строчку.
He was not thinking of her.	О ней он не думал.
And when, the table being set and dinner brought in, he put aside his book and gave her a glance (not knowing how the light on his face threw into distinctness his expression), she was startled to see in his eyes a look of physical distaste.	А когда стол накрывали и появлялся обед, он откладывал книгу и коротко взглядывал на нее (забыв, что лицо его на свету, он не старался смягчить его выражение), и она с испугом читала в его глазах физическую гадливость.
Yes, it startled her.	Это пугало ее.
Was it possible that his love had left him entirely?	Неужели от его любви ничего не осталось?
Was it possible that he really designed her death?	Неужели он действительно задумал ее погубить?
It was absurd. That would be the act of a madman.	Да нет же, это был бы поступок сумасшедшего.
It was odd, the little shiver that ran through her as the thought occurred to her that perhaps Walter was not quite sane.	И легкая дрожь пробирала ее при мысли, что Уолтер, может быть, не вполне нормален.
XXX	30