Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Уильям Моэм
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.78/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Моэм, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Роман «Бремя страстей человеческих» во многом автобиографичен, это история молодого человека, вступающего в жизнь. На долю героя романа — Филипа Кэри — выпало множество испытаний. Рано осиротев, он лишился родительской заботы и ласки, его мечта стать художником так и осталась мечтой, а любовь к ограниченной порочной женщине принесла одни страдания. Но Филип мужественно прошел через все уготованные ему испытания и сумел найти в жизни свое место.

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Уильям Моэм

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

It wasn't so much the money; but the class of people who went in for it weren't the same; and two or three boys knew curates whose fathers were tradesmen: they'd rather go out to the Colonies (in those days the Colonies were still the last hope of those who could get nothing to do in England) than be a curate under some chap who wasn't a gentleman.	Дело было даже не в ее доходах - изменился класс людей, которые желали принять духовный сан; мальчики знали священников, чьи отцы были простыми лавочниками. Лучше уж отправиться в колонии (в те дни колонии все еще были последней надеждой тех, кому нечего было делать в Англии), чем стать помощником какого-нибудь типа, который не был джентльменом.
At King's School, as at Blackstable Vicarage, a tradesman was anyone who was not lucky enough to own land (and here a fine distinction was made between the gentleman farmer and the landowner), or did not follow one of the four professions to which it was possible for a gentleman to belong.	В Королевской школе, как и в доме блэкстеблского священника, лавочником считали всякого, кто не сподобился владеть землею (хотя и здесь проводилось тонкое различие между помещиком из дворян и простым землевладельцем) или не принадлежал к одной из четырех профессий, достойных джентльмена.
Among the day-boys, of whom there were about a hundred and fifty, sons of the local gentry and of the men stationed at the depot, those whose fathers were engaged in business were made to feel the degradation of their state.	Среди приходящих учеников - их было около ста пятидесяти - сыновья местных дворян и офицеров презирали тех, чьи отцы занимались коммерцией.
The masters had no patience with modern ideas of education, which they read of sometimes in The Times or The Guardian, and hoped fervently that King's School would remain true to its old traditions.	Учителя не признавали модных взглядов на воспитание, о которых иногда почитывали в "Таймсе" или "Манчестер гардиан"; они от души надеялись, что Королевская школа останется верна своим старым традициям.
The dead languages were taught with such thoroughness that an old boy seldom thought of Homer or Virgil in after life without a qualm of boredom; and though in the common room at dinner one or two bolder spirits suggested that mathematics were of increasing importance, the general feeling was that they were a less noble study than the classics.	Древние языки преподавались с таким усердием, что бывший ученик всю жизнь не мог подумать о Гомере или Вергилии без отвращения; хотя в учительской иной смельчак за обедом и утверждал подчас, что роль математики нынче возрастает, большинство стояло на том, что изучать классические языки куда благороднее.
Neither German nor chemistry was taught, and French only by the form-masters; they could keep order better than a foreigner, and, since they knew the grammar as well as any Frenchman, it seemed unimportant that none of them could have got a cup of coffee in the restaurant at Boulogne unless the waiter had known a little English.	Ни немецкому, ни химии не учили, а французский преподавали лишь классные наставники; они могли блюсти порядок в классе лучше какого-нибудь иностранца, а грамматику знали не хуже любого француза - что за беда, если ни один из них не смог бы заказать чашку кофе в ресторане в Булони, если бы официант хоть чуть-чуть не понимал по-английски?
Geography was taught chiefly by making boys draw maps, and this was a favourite occupation, especially when the country dealt with was mountainous: it was possible to waste a great deal of time in drawing the Andes or the Apennines.	Обучение географии сводилось к тому, что ребят заставляли чертить карты, в особенности если изучаемая страна была гористой: можно убить уйму времени, вычерчивая Анды или Апеннины.

The masters, graduates of Oxford or Cambridge, were ordained and unmarried; if by chance they wished to marry they could only do so by accepting one of the smaller livings at the disposal of the Chapter; but for many years none of them had cared to leave the refined society of Tercanbury, which owing to the cavalry depot had a martial as well as an ecclesiastical tone, for the monotony of life in a country rectory; and they were now all men of middle age.	Учителя были выпускниками Оксфорда или Кембриджа, посвящены в духовный сан и все как один - холостяки: если кто-нибудь из них вдруг решал жениться, ему оставалось лишь принять от капитула менее доходную должность; но за много лет никто из них не пожелал променять изысканное теркенберийское общество -благодаря кавалерийскому гарнизону здесь была не только духовная, но и военная знать - на однообразную жизнь в сельском приходе; во времена Филипа все учителя были людьми пожилыми.
The headmaster, on the other hand, was obliged to be married and he conducted the school till age began to tell upon him.	Зато директору полагалось быть человеком женатым, и он руководил школой, пока у него хватало сил.
When he retired he was rewarded with a much better living than any of the under-masters could hope for, and an honorary Canonry.	Когда он выходил в отставку, его награждали пенсией, куда большей, чем та, на какую могли рассчитывать учителя, и саном почетного каноника в придачу.
But a year before Philip entered the school a great change had come over it.	Но за год до поступления Филипа в школе произошли серьезные события.
It had been obvious for some time that Dr. Fleming, who had been headmaster for the quarter of a century, was become too deaf to continue his work to the greater glory of God; and when one of the livings on the outskirts of the city fell vacant, with a stipend of six hundred a year, the Chapter offered it to him in such a manner as to imply that they thought it high time for him to retire.	Давно было ясно, что доктор Флеминг, пробывший директором уже четверть века, стал чересчур глух, чтобы продолжать свою деятельность во славу господню; когда на одной из окраин города освободился приход с окладом в шестьсот фунтов, доктору предложили принять его в весьма недвусмысленных выражениях, подразумевавших, что ему давно пора на покой.
He could nurse his ailments comfortably on such an income.	На такое жалованье нетрудно было врачевать свои недуги.
Two or three curates who had hoped for preferment told their wives it was scandalous to give a parish that needed a young, strong, and energetic man to an old fellow who knew nothing of parochial work, and had feathered his nest already; but the mutterings of the unbeneficed clergy do not reach the ears of a cathedral Chapter.	Младшие священники, надеявшиеся на повышение, говорили своим женам, что обидно отдавать приход, нуждавшийся в молодом, крепком и энергичном человеке, старикану, который понятия не имеет о приходских делах и уже скопил деньжат на черный день; но жалобы необеспеченного духовенства не достигали ушей членов капитула.
And as for the parishioners they had nothing to say in the matter, and therefore nobody asked for their opinion.	Что касается прихожан, то их дело было сторона и никто их мнения не спрашивал.
The Wesleyans and the Baptists both had chapels in the village.	К тому же у них был выбор: в приходе имели свои молитвенные дома как методисты, так и баптисты.
When Dr. Fleming was thus disposed of it became necessary to find a successor.	Когда избавились от доктора Флеминга, пришлось подыскать ему заместителя.
It was contrary to the traditions of the school that one of the lower-masters should be chosen.	Избрание одного из младших учителей нарушило бы школьные традиции.

The common-room was unanimous in desiring the election of Mr. Watson, headmaster of the preparatory school; he could hardly be described as already a master of King's School, they had all known him for twenty years, and there was no danger that he would make a nuisance of himself.	Учительская была единодушно настроена в пользу мистера Уотсона, директора приготовительных классов; его никак нельзя было считать преподавателем Королевской школы; все знали его добрых двадцать лет и не боялись с его стороны подвоха.
But the Chapter sprang a surprise on them.	Но капитул преподнес им сюрприз.
It chose a man called Perkins.	Он назначил некоего Перкинса.
At first nobody knew who Perkins was, and the name favourably impressed no one; but before the shock of it had passed away, it was realised that Perkins was the son of Perkins the linendraper.	Сперва никто не знал, кто такой Перкинс, и это простонародное имя само по себе вызывало кривотолки; но, прежде чем улеглось первое потрясение, выяснилось, что это сын Перкинса, торговца полотном.
Dr. Fleming informed the masters just before dinner, and his manner showed his consternation.	Доктор Флеминг с нескрываемым ужасом сообщил об этом классным наставникам как раз перед обедом.
Such of them as were dining in, ate their meal almost in silence, and no reference was made to the matter till the servants had left the room.	Все, кто сидел за столом, ели в молчании, не касаясь этой темы, пока слуги не покинули комнату.
Then they set to.	Зато потом они отвели душу.
The names of those present on this occasion are unimportant, but they had been known to generations of school-boys as Sighs, Tar, Winks, Squirts, and Pat.	Имена присутствовавших не имеют значения, но целые поколения школьников звали их Занудой, Дегтем, Соней, Ирлашкой и Выскочкой.
They all knew Tom Perkins.	Все они знали Тома Перкинса.
The first thing about him was that he was not a gentleman.	Во-первых, он был плебеем.
They remembered him quite well.	Они его отлично помнили.
He was a small, dark boy, with untidy black hair and large eyes.	Это был маленький, смуглый, глазастый мальчик с всклокоченными черными волосами.
He looked like a gipsy.	Вылитый цыганенок.
He had come to the school as a day-boy, with the best scholarship on their endowment, so that his education had cost him nothing.	В школе он был приходящим учеником и получал наивысшую стипендию, так что образование не стоило ему ни гроша.
Of course he was brilliant.	Конечно, у него были блестящие способности.
At every Speech-Day he was loaded with prizes.	Ежегодно школьный акт приносил ему награды.
He was their show-boy, and they remembered now bitterly their fear that he would try to get some scholarship at one of the larger public schools and so pass out of their hands.	Учителя выставляли его напоказ, и теперь они с горечью вспоминали, как в свое время боялись, что он попытается получить стипендию в какой-нибудь из более привилегированных школ и таким образом ускользнет у них из рук.
Dr. Fleming had gone to the linendraper his father-they all remembered the shop, Perkins and Cooper, in St. Catherine's Street-and said he hoped Tom would remain with them till he went to Oxford.	Доктор Флеминг даже посетил его отца, торговца полотном - все они помнят лавку Перкинса и Купера на Сент-Кэтрин-стрит - и выразил надежду, что Том останется у них в школе до поступления в Оксфорд.