Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Уильям Моэм
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.78/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Моэм, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Роман «Бремя страстей человеческих» во многом автобиографичен, это история молодого человека, вступающего в жизнь. На долю героя романа — Филипа Кэри — выпало множество испытаний. Рано осиротев, он лишился родительской заботы и ласки, его мечта стать художником так и осталась мечтой, а любовь к ограниченной порочной женщине принесла одни страдания. Но Филип мужественно прошел через все уготованные ему испытания и сумел найти в жизни свое место.

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Уильям Моэм

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

They walked back, Sally with her bright hair streaming over one shoulder and her sun-bonnet in her hand, but when they got to the huts Mrs. Athelny had already started for the hop-garden.	Они отправились назад. Салли шла, перекинув свои распущенные, блестящие волосы на одно плечо и размахивая чепцом; когда они подошли к хижинам, оказалось, что миссис Ательни уже собралась на работу в хмельник.
Athleny, in a pair of the oldest trousers anyone had ever worn, his jacket buttoned up to show he had no shirt on, and in a wide-brimmed soft hat, was frying kippers over a fire of sticks.	Ательни, вырядившись в самые старые штаны, какие видел мир, застегнул на все пуговицы пиджак, желая подчеркнуть, что он без рубашки, и покрыл голову широкополой мягкой шляпой; он жарил рыбу на костре из щепок.
He was delighted with himself: he looked every inch a brigand.	Ему безумно нравился этот наряд: разве он не похож на разбойника?
As soon as he saw the party he began to shout the witches' chorus from Macbeth over the odorous kippers.	Увидев приближающуюся компанию, он стал выкрикивать над аппетитно пахнущей рыбой стихи из хора ведьм в "Макбете".
"You mustn't dawdle over your breakfast or mother will be angry," he said, when they came up.	- Не мешкайте с завтраком, а то мама рассердится,- сказал он детям.
And in a few minutes, Harold and Jane with pieces of bread and butter in their hands, they sauntered through the meadow into the hop-field.	Через несколько минут они шли по лугу к хмельнику; Гарольд и Джейн на ходу доедали хлеб с маслом.
They were the last to leave.	Все уже работали.
A hop-garden was one of the sights connected with Philip's boyhood and the oast-houses to him the most typical feature of the Kentish scene.	Вид хмельника был привычен Филипу с детства, а сушилка для хмеля казалась ему самой характерной особенностью кентского пейзажа.
It was with no sense of strangeness, but as though he were at home, that Philip followed Sally through the long lines of the hops.	Филип шел за Салли между длинных шпалер хмеля, словно он тут прожил всю жизнь.
The sun was bright now and cast a sharp shadow.	Солнце светило ярко и отбрасывало резкие тени.
Philip feasted his eyes on the richness of the green leaves.	Сочная зелень листвы радовала глаз.
The hops were yellowing, and to him they had the beauty and the passion which poets in Sicily have found in the purple grape.	Хмель начинал желтеть, и Филипу он казался таким же прекрасным и полным страсти, как пурпурные лозы - сицилийским поэтам.
As they walked along Philip felt himself overwhelmed by the rich luxuriance.	Филип шел и, глядя на безумную щедрость природы, чувствовал, как сердце его переполняется радостью.
A sweet scent arose from the fat Kentish soil, and the fitful September breeze was heavy with the goodly perfume of the hops.	Плодородная земля Кента дышала ароматом; переменчивый сентябрьский ветер был напоен славным запахом хмеля.
Athelstan felt the exhilaration instinctively, for he lifted up his voice and sang; it was the cracked voice of the boy of fifteen, and Sally turned round.	Ательстан - и тот почувствовал душевный подъем: он вдруг запел; голос у этого пятнадцатилетнего подростка был петушиный; Салли повернула к нему голову.
"You be quiet, Athelstan, or we shall have a thunderstorm."	- Ты лучше помолчи, Ательстан, не то накличешь грозу.

In a moment they heard the hum of voices, and in a moment more came upon the pickers. They were all hard at work, talking and laughing as they picked.	Минуту спустя они услышали гул голосов, а еще через минуту подошли к сборщикам хмеля, которые прилежно работали, не переставая при этом болтать и смеяться.
They sat on chairs, on stools, on boxes, with their baskets by their sides, and some stood by the bin throwing the hops they picked straight into it.	Они сидели на стульях, табуретках и ящиках, поставив возле себя корзины; кое-кто бросал шишки хмеля прямо в бункер.
There were a lot of children about and a good many babies, some in makeshift cradles, some tucked up in a rug on the soft brown dry earth.	Вокруг бегало множество детей; в самодельных люльках, а то и прямо на мягкой бурой сухой земле лежали укутанные в одеяла младенцы.
The children picked a little and played a great deal.	Ребятишки постарше понемножку щипали хмель, но куда больше шалили.
The women worked busily, they had been pickers from childhood, and they could pick twice as fast as foreigners from London.	Женщины работали усердно - они привыкли собирать хмель с детства и могли нарвать вдвое больше, чем приезжие из Лондона.
They boasted about the number of bushels they had picked in a day, but they complained you could not make money now as in former times: then they paid you a shilling for five bushels, but now the rate was eight and even nine bushels to the shilling.	Они хвастали, сколько бушелей собрали за день, но жаловались на то, что заработать стало куда труднее, чем прежде; в прошлые годы им платили по шиллингу за каждые пять бушелей, а теперь за тот же шиллинг надо собрать восемь или даже девять бушелей.
In the old days a good picker could earn enough in the season to keep her for the rest of the year, but now there was nothing in it; you got a holiday for nothing, and that was about all.	В прежние времена хороший сборщик столько зарабатывал за сезон, что мог прожить припеваючи целый год, а теперь это - чистые гроши, разве что отдых свой оправдаешь.
Mrs. Hill had bought herself a pianner out of what she made picking, so she said, but she was very near, one wouldn't like to be near like that, and most people thought it was only what she said, if the truth was known perhaps it would be found that she had put a bit of money from the savings bank towards it.	Миссис Хилл говорит, будто купила себе фортепьяны на свои заработки от сбора хмеля, но она женщина прижимистая, а кому интересно быть жмотиной, да люди к тому же поговаривают, что не всякому ее слову можно верить, а если покопаться, то деньги на фортепьяны она выложила из сберегательной кассы.
The hoppers were divided into bin companies of ten pickers, not counting children, and Athelny loudly boasted of the day when he would have a company consisting entirely of his own family.	Сборщики делились на бригады по десять человек, не считая детей, и Ательни громко хвастал, что недалек тот день, когда его бригада будет состоять из одних только членов его семьи.
Each company had a bin-man, whose duty it was to supply it with strings of hops at their bins (the bin was a large sack on a wooden frame, about seven feet high, and long rows of them were placed between the rows of hops;) and it was to this position that Athelny aspired when his family was old enough to form a company.	В каждой бригаде был свой бункеровщик, обязанный снабжать ее побегами хмеля (бункер -огромный мешок на деревянной подставке, около семи футов высоты; ряды таких бункеров стояли между шпалерами хмеля); об этой должности мечтал Ательни, дожидаясь того времени, когда семья его подрастет и составит целую бригаду.
Meanwhile he worked rather by encouraging others than by exertions of his own.	Пока что он больше подгонял других, чем надрывался сам.
He sauntered up to Mrs. Athelny, who had been busy for half an hour and had already emptied a basket into the bin, and with his cigarette between his lips began to pick.	Он не спеша с сигаретой во рту подошел к жене, которая работала уже полчаса и успела высыпать одну корзину в бункер, и стал обрывать листья.

He asserted that he was going to pick more than anyone that day, but mother; of course no one could pick so much as mother; that reminded him of the trials which Aphrodite put upon the curious Psyche, and he began to tell his children the story of her love for the unseen bridegroom.	Ательни утверждал, что сегодня соберет больше всех, не считая, пожалуй, матери, но кто же сумеет перещеголять маму! Тут он почему-то вспомнил испытания, которым Афродита подвергла любопытную Психею, и стал рассказывать детям о ее любви к жениху, которого она никогда не видела.
He told it very well.	Рассказывал он отлично.
It seemed to Philip, listening with a smile on his lips, that the old tale fitted in with the scene.	Филипу, слушавшему его с улыбкой, казалось, что древнее сказание как нельзя более подходит к окружавшему их пейзажу.
The sky was very blue now, and he thought it could not be more lovely even in Greece.	Небо стало теперь совсем синим - прекраснее оно не могло быть даже в Элладе.
The children with their fair hair and rosy cheeks, strong, healthy, and vivacious; the delicate form of the hops; the challenging emerald of the leaves, like a blare of trumpets; the magic of the green alley, narrowing to a point as you looked down the row, with the pickers in their sun-bonnets: perhaps there was more of the Greek spirit there than you could find in the books of professors or in museums.	Светлоголовые румяные дети, крепконогие и живые; тонкие завитки хмеля; изумрудная зелень листвы, дерзкая, как зов трубы; манящий лабиринт густых аллей, цветные чепцы сборщиц хмеля - все это дышало древней Элладой куда больше, чем ученые книги или музеи.
He was thankful for the beauty of England.	Спасибо тебе, Англия, за то, что ты так прекрасна!
He thought of the winding white roads and the hedgerows, the green meadows with their elm-trees, the delicate line of the hills and the copses that crowned them, the flatness of the marshes, and the melancholy of the North Sea.	Он мысленно видел вьющиеся белые ленты дорог, обсаженные цветущими изгородями, зеленые луга с высокими вязами; пленительные очертания холмов и поросших лесом пригорков; болотистые равнины и печальные серые просторы Северного моря.
He was very glad that he felt its loveliness.	Он был счастлив, что ему доступна красота родной природы.
But presently Athelny grew restless and announced that he would go and ask how Robert Kemp's mother was.	Но вот Ательни прискучило работать и он заявил, что сходит узнать, как здоровье матери Роберта Кемпа.
He knew everyone in the garden and called them all by their Christian names; he knew their family histories and all that had happened to them from birth.	Ательни был знаком со всеми на хмельнике и каждого звал по имени; он знал все семейные дела и всю жизнь любого сборщика с самого рождения.
With harmless vanity he played the fine gentleman among them, and there was a touch of condescension in his familiarity.	В нем было много детского тщеславия, и он любил разыгрывать благородного джентльмена; его фамильярность чуть-чуть отдавала высокомерием.
Philip would not go with him.	Филип отказался с ним идти.
"I'm going to earn my dinner," he said.	- Я твердо намерен заработать себе на обед,-заявил он.
"Quite right, my boy," answered Athelny, with a wave of the hand, as he strolled away. "No work, no dinner."	- Правильно, дорогой,- сказал Ательни, на ходу махнув ему рукой.- Кто не работает, тот не обедает.
CXIX	ГЛАВА 119