Роберт Стивенсон - Алмаз Раджи - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Роберт Стивенсон - Алмаз Раджи - английский и русский параллельные тексты - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Алмаз Раджи - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Роберт Стивенсон
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.78/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Роберт Стивенсон - Алмаз Раджи - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Алмаз Раджи - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Роберт Стивенсон, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Эти истории повествуют о том, как принц Флоризель, вновь оказавшись в нужное время в нужном месте, разгадал загадку странных событий, связанных с семьей сэра Томаса Венделера, а также с бесценным сокровищем — Алмазом Раджи.

Алмаз Раджи - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Алмаз Раджи - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Роберт Стивенсон

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"I am beginning to learn the world," replied the other, "and I see that you have every reason to play me false, and not one to deal honestly.	- Я начинаю разбираться в жизни, - ответил молодой человек. - И понимаю, что у вас есть все основания обманывать меня и никаких, чтобы действовать честно.
I am not here to pick expressions either; you wish the diamond for yourself; you know you do - you dare not deny it.	Я тоже пришел не для того, чтобы подбирать выражения. Вы сами хотите завладеть алмазом, -да, да, вы не посмеете этого отрицать.
Have you not already forged my name, and searched my lodging in my absence?	Разве вы уже не подделали однажды мою подпись и не перерыли мою комнату, пока меня не было?
I understand the cause of your delays; you are lying in wait; you are the diamond hunter, forsooth; and sooner or later, by fair means or foul, you'll lay your hands upon it.	Мне понятны причины ваших проволочек: вы просто выжидаете. Вы ведь охотник за алмазами и надеетесь раньше или позже, правдой или неправдой, а прибрать его к рукам.
I tell you, it must stop; push me much further and I promise you a surprise."	Говорю вам: пора этому положить конец. Не доводите меня до крайности, не то я обещаю вам неприятный сюрприз.
"It does not become you to use threats," returned Vandeleur.	- Бросьте вы мне угрожать, - отрезал Венделер.
"Two can play at that.	- За мной ведь по части сюрпризов тоже дело не станет.
My brother is here in Paris; the police are on the alert; and if you persist in wearying me with your caterwauling, I will arrange a little astonishment for you, Mr. Rolles.	Мой брат сейчас в Париже. Полиция настороже. Если вы будете и дальше надоедать мне своим нытьем, мистер Роллз, я сам устрою вам неприятность.
But mine shall be once and for all. Do you understand, or would you prefer me to tell it you in Hebrew?	Но уж это будет первая и последняя, понимаете? Как еще с вами разговаривать?
There is an end to all things, and you have come to the end of my patience.	Всему бывает конец, приходит конец и моему терпению.
Tuesday, at seven; not a day, not an hour sooner, not the least part of a second, if it were to save your life.	Во вторник, в семь. Ни днем, ни часом, ни секундой раньше, хоть умрите.
And if you do not choose to wait, you may go to the bottomless pit for me, and welcome."	А если не хотите ждать, то, по мне, проваливайте ко всем чертям!
And so saying, the Dictator arose from the bench, and marched off in the direction of Montmartre, shaking his head and swinging his cane with a most furious air; while his companion remained where he was, in an attitude of great dejection.	С этими словами диктатор поднялся со скамейки и, яростно размахивая тростью и дергая головой, зашагал по направлению к Монмартру, а его собеседник остался на месте в совершенном унынии.
Francis was at the pitch of surprise and horror; his sentiments had been shocked to the last degree; the hopeful tenderness with which he had taken his place upon the bench was transformed into repulsion and despair; old Mr. Scrymgeour, he reflected, was a far more kindly and creditable parent than this dangerous and violent intriguer; but he retained his presence of mind, and suffered not a moment to elapse before he was on the trail of the Dictator.	Френсис не мог опомниться от изумления и ужаса. Чувства его были в полном смятении. Нежность, наполнявшая его сердце, когда он усаживался на этой скамейке, сменилась отвращением и отчаянием. "Старый мистер Скримджер, - раздумывал он, - родитель куда более добрый и благопристойный, чем этот бешеный и опасный интриган". Однако он все же сохранил самообладание: минуты не прошло, как Френсис уже шел следом за диктатором.

That gentleman's fury carried him forward at a brisk pace, and he was so completely occupied in his angry thoughts that he never so much as cast a look behind him till he reached his own door.	Подгоняемый яростью, этот последний несся вперед быстрыми шагами, и, занятый своими злобными мыслями, ни разу не оглянулся, пока не добрался до своих дверей.
His house stood high up in the Rue Lepic, commanding a view of all Paris and enjoying the pure air of the heights.	Его дом стоял на улице Лепик, в той части ее, что взбирается на холм. Отсюда открывался вид на Париж, воздух на высоте был чист и прозрачен.
It was two storeys high, with green blinds and shutters; and all the windows looking on the street were hermetically closed.	Дом был двухэтажный, с зелеными ставнями и шторами. Все окна, выходившие на улицу, были плотно закрыты.
Tops of trees showed over the high garden wall, and the wall was protected by CHEVAUX-DE-FRISE.	Над высокой садовой стеной возвышались верхушки деревьев, а по гребню стены торчали железные шипы.
The Dictator paused a moment while he searched his pocket for a key; and then, opening a gate, disappeared within the enclosure.	Диктатор на миг задержался, пошарил в кармане, достал ключ, затем отомкнул калитку и исчез за оградой.
Francis looked about him; the neighbourhood was very lonely, the house isolated in its garden.	Френсис поглядел вокруг. Место было уединенное, дом с трех сторон был окружен садом.
It seemed as if his observation must here come to an abrupt end.	Казалось, наблюдения Френсиса на этом закончатся.
A second glance, however, showed him a tall house next door presenting a gable to the garden, and in this gable a single window.	Однако, осмотревшись, он заметил рядом высокий дом, примыкавший боковой стеной к саду диктатора; в стене под самой крышей было одно окошко.
He passed to the front and saw a ticket offering unfurnished lodgings by the month; and, on inquiry, the room which commanded the Dictator's garden proved to be one of those to let.	Он подошел к входной двери и увидел билетик с объявлением о сдаче помесячно комнат без мебели. Комната, выходившая окном в сад, оказалась свободной.
Francis did not hesitate a moment; he took the room, paid an advance upon the rent, and returned to his hotel to seek his baggage.	Френсис не колебался ни минуты: он снял комнату, оставил задаток и отправился в гостиницу за своими вещами.
The old man with the sabre-cut might or might not be his father; he might or he might not be upon the true scent; but he was certainly on the edge of an exciting mystery, and he promised himself that he would not relax his observation until he had got to the bottom of the secret.	Может быть, тот старик со шрамом и не приходился отцом ему, может быть, Френсис и не шел по верному следу, но, уж во всяком случае, он стоял у преддверия какой-то волнующей тайны и поэтому дал себе зарок не ослаблять наблюдения, пока не доберется до сути.
From the window of his new apartment Francis Scrymgeour commanded a complete view into the garden of the house with the green blinds.	Из окна своего нового жилища Френсис Скримджер мог окинуть взглядом весь сад при доме с зелеными ставнями.
Immediately below him a very comely chestnut with wide boughs sheltered a pair of rustic tables where people might dine in the height of summer.	Прямо под ним в тени прекрасного раскидистого каштана стояли два садовых столика; на них, вероятно, обедали в летнюю жару.
On all sides save one a dense vegetation concealed the soil; but there, between the tables and the house, he saw a patch of gravel walk leading from the verandah to the garden-gate.	Густая листва скрывала все, что было внизу, и лишь в одном просвете между столиками и домом виднелась усыпанная гравием дорожка, которая вела от веранды к калитке.

Studying the place from between the boards of the Venetian shutters, which he durst not open for fear of attracting attention, Francis observed but little to indicate the manners of the inhabitants, and that little argued no more than a close reserve and a taste for solitude.	Рассматривая сад в щели между планками жалюзи, которые он не решался открыть из боязни привлечь внимание, Френсис мог заметить лишь немногое, что позволило бы судить о живущих здесь людях, но это немногое говорило только об их замкнутом характере и склонности к уединению.
The garden was conventual, the house had the air of a prison.	Сад походил на монастырский, дом - на тюрьму.
The green blinds were all drawn down upon the outside; the door into the verandah was closed; the garden, as far as he could see it, was left entirely to itself in the evening sunshine.	По фасаду все зеленые ставни были опущены; дверь на веранду заперта; сад, освещенный вечерним солнцем, совершенно безлюден.
A modest curl of smoke from a single chimney alone testified to the presence of living people.	И только скромный завиток дыма над единственной трубой указывал на присутствие живых людей.
In order that he might not be entirely idle, and to give a certain colour to his way of life, Francis had purchased Euclid's Geometry in French, which he set himself to copy and translate on the top of his portmanteau and seated on the floor against the wall; for he was equally without chair or table.	Чтобы не сидеть совсем без дела и хоть чем-нибудь скрасить себе жизнь, Френсис купил учебник геометрии на французском языке и стал его списывать и переводить, положив на чемодан и усевшись на полу спиной к стене, потому что у него не было ни стула, ни стола.
From time to time he would rise and cast a glance into the enclosure of the house with the green blinds; but the windows remained obstinately closed and the garden empty.	Время от времени он вставал и бросал взгляд вниз, за ограду дома с зелеными ставнями, но окна были все так же упорно закрыты, а сад пуст.
Only late in the evening did anything occur to reward his continued attention.	Только поздно вечером случилось нечто, отчасти вознаградившее его за длительное ожидание.
Between nine and ten the sharp tinkle of a bell aroused him from a fit of dozing; and he sprang to his observatory in time to hear an important noise of locks being opened and bars removed, and to see Mr. Vandeleur, carrying a lantern and clothed in a flowing robe of black velvet with a skull-cap to match, issue from under the verandah and proceed leisurely towards the garden gate.	Между девятью и десятью часами его пробудил от дремоты резкий звук колокольчика. Френсис подскочил к своему наблюдательному посту как раз вовремя, чтобы услышать внушительный грохот отпираемых замков и отодвигаемых засовов и увидеть, как мистер Венделер с фонарем в руке, в просторном халате черного бархата и такой же шапочке появился на веранде и неторопливо прошествовал к садовой калитке.
The sound of bolts and bars was then repeated; and a moment after Francis perceived the Dictator escorting into the house, in the mobile light of the lantern, an individual of the lowest and most despicable appearance.	Снова загремели замки и задвижки, и мгновение спустя в неверном свете фонаря Френсис увидел, что диктатор ведет в дом какого-то субъекта самого подлого и мерзкого вида.
Half-an-hour afterwards the visitor was reconducted to the street; and Mr. Vandeleur, setting his light upon one of the rustic tables, finished a cigar with great deliberation under the foliage of the chestnut.	Спустя полчаса посетитель был выпущен на улицу, а мистер Венделер, поставив фонарь на один из садовых столиков, не спеша докуривал сигару под листвою каштана.