Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Уильям Моэм
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.78/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Моэм, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Роман «Бремя страстей человеческих» во многом автобиографичен, это история молодого человека, вступающего в жизнь. На долю героя романа — Филипа Кэри — выпало множество испытаний. Рано осиротев, он лишился родительской заботы и ласки, его мечта стать художником так и осталась мечтой, а любовь к ограниченной порочной женщине принесла одни страдания. Но Филип мужественно прошел через все уготованные ему испытания и сумел найти в жизни свое место.

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Уильям Моэм

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Philip, with his passion for the romantic, welcomed the opportunity to get in touch with a Spaniard; he used all his persuasiveness to overcome the man's reluctance.	Филип со своим пристрастием ко всему романтическому радовался возможности сойтись поближе с испанцем; он проявил всю свою настойчивость, чтобы сломить его упрямство.
"I'll tell you what I'll do," said the Spaniard at last. "I'll sit to you, but not for money, for my own pleasure."	- Знаете, что я сделаю? - сдался наконец испанец.-Я буду вам позировать, но не за деньги, а для собственного удовольствия.
Philip expostulated, but the other was firm, and at length they arranged that he should come on the following Monday at one o'clock.	Филип воспротивился. Но тот был непреклонен, и после долгих споров они уговорились, что испанец придет к нему в следующий понедельник в час дня.
He gave Philip a card on which was printed his name: Miguel Ajuria.	Он дал Филипу свою карточку, на которой было напечатано его имя - Мигель Ахурия.
Miguel sat regularly, and though he refused to accept payment he borrowed fifty francs from Philip every now and then: it was a little more expensive than if Philip had paid for the sittings in the usual way; but gave the Spaniard a satisfactory feeling that he was not earning his living in a degrading manner.	Мигель позировал аккуратно и, хотя он отказывался брать плату, время от времени занимал у Филипа франков по пятидесяти; сеансы обходились дороже, чем если бы Филип платил за них как положено, но зато создавали испанцу приятную иллюзию, что он не зарабатывает на жизнь унизительным трудом.
His nationality made Philip regard him as a representative of romance, and he asked him about Seville and Granada, Velasquez and Calderon.	Национальность Мигеля делала его в глазах Филипа олицетворением всяческой романтики, он расспрашивал его о Севилье и Гренаде, о Веласкесе и Кальдероне.
But Miguel had no patience with the grandeur of his country.	Но Мигеля раздражали разговоры о величии его родины.
For him, as for so many of his compatriots, France was the only country for a man of intelligence and Paris the centre of the world.	Для испанца, как и для многих его соотечественников, Франция была единственной страной, где мог жить интеллигентный человек, а Париж - столицей мира.
"Spain is dead," he cried. "It has no writers, it has no art, it has nothing."	- Испания - это труп! - кричал он.- У нее нет писателей, у нее нет искусства, у нее ничего нет!
Little by little, with the exuberant rhetoric of his race, he revealed his ambitions.	Мало-помалу с безудержным красноречием своей нации он открыл Филипу душу.
He was writing a novel which he hoped would make his name.	Испанец писал роман, который, он надеялся, создаст ему имя.
He was under the influence of Zola, and he had set his scene in Paris.	Находясь под влиянием Золя, местом действия он избрал Париж.
He told Philip the story at length.	Он рассказал подробно сюжет.
To Philip it seemed crude and stupid; the naive obscenity-c'est la vie, mon cher, c'est la vie, he cried-the naive obscenity served only to emphasise the conventionality of the anecdote.	Филипу этот сюжет показался примитивным и глупым; его наивная эротика ("C'est la vie, mon cher, c'est la vie! "[*77] - кричал испанец) только подчеркивала тривиальность фабулы.
He had written for two years, amid incredible hardships, denying himself all the pleasures of life which had attracted him to Paris, fighting with starvation for art's sake, determined that nothing should hinder his great achievement.	Писал он уже два года, преодолевая невероятные лишения, отказывая себе в тех удовольствиях, которые влекли его в Париж, борясь с нищетой ради своего искусства, решив, что ничто не собьет его с намеченного пути.

The effort was heroic.	Усилия, которые он затрачивал, были поистине героическими.
"But why don't you write about Spain?" cried Philip. "It would be so much more interesting.	- Почему вы не пишете об Испании? - возмутился Филип.- Ведь это было бы куда интереснее.
You know the life."	Вы знаете тамошнюю жизнь.
"But Paris is the only place worth writing about.	- Но Париж - единственное место, о котором стоит писать.
Paris is life."	Вот Париж - это жизнь.
One day he brought part of the manuscript, and in his bad French, translating excitedly as he went along so that Philip could scarcely understand, he read passages.	Как-то раз он принес часть своей рукописи и на плохом французском языке, взволнованно переводя фразу за фразой, так что Филип едва его понимал, прочел несколько отрывков из романа.
It was lamentable.	Впечатление было самое жалкое.
Philip, puzzled, looked at the picture he was painting: the mind behind that broad brow was trivial; and the flashing, passionate eyes saw nothing in life but the obvious.	Филип в растерянности смотрел на портрет, который он писал: за этим широким лбом скрывался самый заурядный ум, а горящие страстью глаза не видели в жизни ничего, кроме пошлости.
Philip was not satisfied with his portrait, and at the end of a sitting he nearly always scraped out what he had done.	Филип был недоволен портретом и к концу сеанса почти всегда счищал с холста то, что успел сделать.
It was all very well to aim at the intention of the soul: who could tell what that was when people seemed a mass of contradictions?	Конечно, надо выразить душевные устремления, но кто знает, каковы они, если человек - это сгусток противоречий?
He liked Miguel, and it distressed him to realise that his magnificent struggle was futile: he had everything to make a good writer but talent.	Ему нравился Мигель, и его огорчало сознание, что героическая борьба, которую вел испанец, бесцельна; для того чтобы стать большим писателем, у него было все, кроме таланта.
Philip looked at his own work.	Филип смотрел на свою собственную работу.
How could you tell whether there was anything in it or whether you were wasting your time?	Как узнать, есть ли в ней что-нибудь настоящее или он попусту тратит время?
It was clear that the will to achieve could not help you and confidence in yourself meant nothing.	Ему было ясно, что для достижения какой-нибудь цели мало одной только воли, а уверенность в своих силах еще ничего не доказывает.
Philip thought of Fanny Price; she had a vehement belief in her talent; her strength of will was extraordinary.	Филип подумал о Фанни Прайс: она страстно верила в свой талант и у нее была железная воля.
"If I thought I wasn't going to be really good, I'd rather give up painting," said Philip. "I don't see any use in being a second-rate painter."	"Если бы я понял, что из меня никогда не выйдет настоящего художника, я бросил бы живопись,-сказал себе Филип.- Быть посредственным художником бессмысленно".
Then one morning when he was going out, the concierge called out to him that there was a letter.	Однажды утром, когда он выходил из дому, привратница крикнула ему, что для него есть письмо.

Nobody wrote to him but his Aunt Louisa and sometimes Hayward, and this was a handwriting he did not know.	Никто не писал ему, кроме тети Луизы и время от времени - Хейуорда, а почерк на конверте был незнакомый.
The letter was as follows:	Он прочитал:
Please come at once when you get this.	"Прошу вас прийти сразу же, как только вы получите это письмо.
I couldn't put up with it any more.	Больше я не могла терпеть.
Please come yourself.	Пожалуйста, придите сами.
I can't bear the thought that anyone else should touch me.	Мысль о том, что кто-нибудь, кроме вас, коснется меня, невыносима.
I want you to have everything.	Я хочу, чтобы все мои вещи достались вам.
F.	Ф.
Price	Прайс
I have not had anything to eat for three days.	Я ничего не ела уже три дня".
Philip felt on a sudden sick with fear.	Филипу стало вдруг душно от страха.
He hurried to the house in which she lived.	Он кинулся бежать к дому, в котором она жила.
He was astonished that she was in Paris at all.	Его поразило, что она еще в Париже.
He had not seen her for months and imagined she had long since returned to England.	Он не видел Фанни уже несколько месяцев и решил, что она давно возвратилась в Англию.
When he arrived he asked the concierge whether she was in.	Войдя в подъезд, он спросил привратника, дома ли мисс Прайс.
"Yes, I've not seen her go out for two days."	- Да. Она, по-моему, не выходила уже дня два.
Philip ran upstairs and knocked at the door.	Филип взбежал наверх и постучал.
There was no reply.	Ответа не было.
He called her name.	Он позвал ее по имени.
The door was locked, and on bending down he found the key was in the lock.	Дверь была заперта, и, заглянув в скважину, он увидел, что ключ торчит в замке.
"Oh, my God, I hope she hasn't done something awful," he cried aloud.	- Господи, неужели она что-нибудь с собой сделала? - воскликнул он вслух.
He ran down and told the porter that she was certainly in the room.	Он побежал вниз и сказал привратнику, что мисс Прайс, несомненно, у себя в комнате.
He had had a letter from her and feared a terrible accident.	Он получил от нее письмо и боится, не случилось ли какого-нибудь несчастья.
He suggested breaking open the door.	Филип предложил взломать дверь.
The porter, who had been sullen and disinclined to listen, became alarmed; he could not take the responsibility of breaking into the room; they must go for the commissaire de police.	Угрюмый привратник, который едва слушал его, перепугался; он заявил, что не может взять на себя такую ответственность и вломиться в комнату, надо сходить за commissaire de police[*78].
They walked together to the bureau, and then they fetched a locksmith.	Они вдвоем отправились в bureau[*79], а потом вызвали слесаря.