Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Уильям Моэм
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.78/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Моэм, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Роман «Бремя страстей человеческих» во многом автобиографичен, это история молодого человека, вступающего в жизнь. На долю героя романа — Филипа Кэри — выпало множество испытаний. Рано осиротев, он лишился родительской заботы и ласки, его мечта стать художником так и осталась мечтой, а любовь к ограниченной порочной женщине принесла одни страдания. Но Филип мужественно прошел через все уготованные ему испытания и сумел найти в жизни свое место.

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Уильям Моэм

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Talking over his future with her husband she had found that both desired him to take orders, and this eagerness for the book which described places hallowed by the presence of Jesus seemed a good sign.	Обсуждая с мужем будущее мальчика, они оба мечтали, что племянник примет духовный сан, и его интерес к книге, где описывались места, освященные именем Христовым, казался ей добрым предзнаменованием.
It looked as though the boy's mind addressed itself naturally to holy things.	У ребенка, видно, была врожденная тяга к религии.
But in a day or two he asked for more books.	Через день-другой он попросил дать ему еще книг.
Mr. Carey took him into his study, showed him the shelf in which he kept illustrated works, and chose for him one that dealt with Rome.	Мистер Кэри отвел его в свой кабинет, показал полку, на которой стояли иллюстрированные издания, и выбрал ему книжку о Риме.
Philip took it greedily.	Филип схватил ее с жадностью.
The pictures led him to a new amusement.	Картинки стали для него новым развлечением.
He began to read the page before and the page after each engraving to find out what it was about, and soon he lost all interest in his toys.	Он прочитывал страницу перед каждой гравюрой и страницу после нее, чтобы узнать о том, что изображено, и вскоре потерял всякий интерес к своим игрушкам.
Then, when no one was near, he took out books for himself; and perhaps because the first impression on his mind was made by an Eastern town, he found his chief amusement in those which described the Levant.	Он стал сам доставать с полок книги, когда никого не было поблизости, и, может, потому, что первое и наиболее сильное впечатление на него произвел восточный город, больше всего нравились ему книги с описаниями Леванта.
His heart beat with excitement at the pictures of mosques and rich palaces; but there was one, in a book on Constantinople, which peculiarly stirred his imagination.	Сердце его взволнованно билось, когда он глядел на мечети и затейливые дворцы, но среди всех картинок была одна в книжке о Константинополе, которая особенно волновала его воображение.
It was called the Hall of the Thousand Columns.	Она называлась
It was a Byzantine cistern, which the popular fancy had endowed with fantastic vastness; and the legend which he read told that a boat was always moored at the entrance to tempt the unwary, but no traveller venturing into the darkness had ever been seen again.	"Зал тысячи колонн" - это был византийский водоем, который народная молва наделила фантастическими размерами; в легенде, которую он прочел, рассказывалось, что, соблазняя неосторожных, у ворот водоема всегда причалена лодка, но ни один путешественник, отважившийся уйти на ней в темноту, не вернулся назад.
And Philip wondered whether the boat went on for ever through one pillared alley after another or came at last to some strange mansion.	И Филип представлял себе, как лодка плывет и плывет между колоннами то по одному протоку, то по другому, и вот она наконец причаливает к какому-то таинственному дворцу...
One day a good fortune befell him, for he hit upon Lane's translation of The Thousand Nights and a Night.	Однажды ему повезло: он напал на "Тысячу и одну ночь" в переводе Лейна.
He was captured first by the illustrations, and then he began to read, to start with, the stories that dealt with magic, and then the others; and those he liked he read again and again.	Сначала его заинтересовали иллюстрации, а потом он начал читать, и его увлекли сказки, сперва только волшебные, а потом и другие; сказки, которые ему нравились, он перечитывал снова и снова.
He could think of nothing else.	Теперь он больше ни о чем не мог думать.

He forgot the life about him.	Он забыл об окружающем мире.
He had to be called two or three times before he would come to his dinner.	Его не могли дозваться обедать.
Insensibly he formed the most delightful habit in the world, the habit of reading: he did not know that thus he was providing himself with a refuge from all the distress of life; he did not know either that he was creating for himself an unreal world which would make the real world of every day a source of bitter disappointment.	Сам того не понимая, он приобрел прекраснейшую привычку на свете - привычку читать; он и не подозревал, что нашел самое надежное убежище от всяческих зол; не знал он, правда, и того, что создает для себя вымышленный мир, рядом с которым подлинный мир может принести ему только жестокие разочарования.
Presently he began to read other things.	Вскоре он стал читать и другие книги.
His brain was precocious.	Ум у него был любознательный.
His uncle and aunt, seeing that he occupied himself and neither worried nor made a noise, ceased to trouble themselves about him.	Увидев, что мальчик нашел себе занятие, больше не пристает к взрослым и не шумит, дядя и тетя перестали обращать на него внимание.
Mr. Carey had so many books that he did not know them, and as he read little he forgot the odd lots he had bought at one time and another because they were cheap.	У мистера Кэри было столько книг, что он не мог все их упомнить, а так как читал он мало, то не знал и того, какие именно книги он привез в той или иной пачке, купленной по дешевке у букиниста.
Haphazard among the sermons and homilies, the travels, the lives of the Saints, the Fathers, the histories of the church, were old-fashioned novels; and these Philip at last discovered.	Вперемежку с проповедями, нравоучениями, путешествиями, житиями святых, историей религии и писаниями отцов церкви стояли старомодные романы - их-то и открыл для себя Филип.
He chose them by their titles, and the first he read was The Lancashire Witches, and then he read The Admirable Crichton, and then many more.	Он отыскивал их по заголовкам, и первое, на что он напал, были "Ланкаширские ведьмы", потом "Незаменимый Кричтон" и множество других.
Whenever he started a book with two solitary travellers riding along the brink of a desperate ravine he knew he was safe.	Стоило ему, раскрыв книгу, прочесть, как два одиноких путника едут по краю бездны,- и он уже предвкушал, сколько радостей ждет его впереди.
The summer was come now, and the gardener, an old sailor, made him a hammock and fixed it up for him in the branches of a weeping willow.	Настало лето, и садовник, бывший матрос, смастерил для него гамак и привязал к ветвям плакучей ивы.
And here for long hours he lay, hidden from anyone who might come to the vicarage, reading, reading passionately.	Филип лежал в нем часами, укрытый от всех, кто мог ненароком зайти к священнику, и читал, читал самозабвенно.
Time passed and it was July; August came: on Sundays the church was crowded with strangers, and the collection at the offertory often amounted to two pounds.	Шло время, наступил июль, а за ним и август; по воскресеньям церковь была полна приезжих, и пожертвования часто доходили до двух фунтов.
Neither the Vicar nor Mrs. Carey went out of the garden much during this period; for they disliked strange faces, and they looked upon the visitors from London with aversion.	В дачный сезон ни священник, ни миссис Кэри не выходили из сада надолго: они не любили посторонних и смотрели на заезжих лондонцев с неприязнью.

The house opposite was taken for six weeks by a gentleman who had two little boys, and he sent in to ask if Philip would like to go and play with them; but Mrs. Carey returned a polite refusal.	Дом напротив снял на полтора месяца какой-то господин, у которого было два мальчика; он послал спросить, не захочет ли Филип прийти поиграть с его сыновьями, но миссис Кэри ответила вежливым отказом.
She was afraid that Philip would be corrupted by little boys from London.	Она боялась, что столичные мальчики испортят Филипа.
He was going to be a clergyman, and it was necessary that he should be preserved from contamination.	Он ведь будет духовным лицом, и его надо оберегать от дурных влияний.
She liked to see in him an infant Samuel.	Ей хотелось видеть в нем отрока Самуила.
X	ГЛАВА 10
The Careys made up their minds to send Philip to King's School at Tercanbury.	Мистер и миссис Кэри решили отдать Филипа в Королевскую школу в Теркенбери.
The neighbouring clergy sent their sons there.	Все окрестное духовенство посылало туда своих сыновей.
It was united by long tradition to the Cathedral: its headmaster was an honorary Canon, and a past headmaster was the Archdeacon.	Школа была связана давними узами с кафедральным собором: ее директор был почетным каноником, а бывший директор -архидиаконом.
Boys were encouraged there to aspire to Holy Orders, and the education was such as might prepare an honest lad to spend his life in God's service.	Учеников поощряли стремиться к духовной карьере, а преподавание велось с таким уклоном, чтобы каждый добронравный юноша мог посвятить себя служению богу.
A preparatory school was attached to it, and to this it was arranged that Philip should go.	У школы были свои приготовительные классы; туда-то и было решено отдать Филипа.
Mr. Carey took him into Tercanbury one Thursday afternoon towards the end of September.	В один из четвергов в конце сентября священник повез племянника в Теркенбери.
All day Philip had been excited and rather frightened.	Весь день Филип волновался.
He knew little of school life but what he had read in the stories of The Boy's Own Paper.	Он знал о школьной жизни только по рассказам в "Юношеской газете".
He had also read Eric, or Little by Little.	Прочел он также "Эрик, или Мало-помалу".
When they got out of the train at Tercanbury, Philip felt sick with apprehension, and during the drive in to the town sat pale and silent.	Когда поезд подошел к Теркенбери, Филип был полумертв от страха и по дороге в город сидел бледный, не произнося ни слова.
The high brick wall in front of the school gave it the look of a prison.	Высокая кирпичная стена перед зданием школы делала ее похожей на тюрьму.
There was a little door in it, which opened on their ringing; and a clumsy, untidy man came out and fetched Philip's tin trunk and his play-box.	В стене была дверца, она открылась, когда приезжие позвонили; оттуда вышел неопрятный увалень и внес сундучок Филипа и его ящик с игрушками за ограду.
They were shown into the drawing-room; it was filled with massive, ugly furniture, and the chairs of the suite were placed round the walls with a forbidding rigidity.	Их провели в гостиную, заставленную тяжелой, безобразной мебелью; стулья, словно солдаты, вытянулись вдоль стен.