Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Уильям Моэм
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.78/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Моэм, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Роман «Бремя страстей человеческих» во многом автобиографичен, это история молодого человека, вступающего в жизнь. На долю героя романа — Филипа Кэри — выпало множество испытаний. Рано осиротев, он лишился родительской заботы и ласки, его мечта стать художником так и осталась мечтой, а любовь к ограниченной порочной женщине принесла одни страдания. Но Филип мужественно прошел через все уготованные ему испытания и сумел найти в жизни свое место.

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Уильям Моэм

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Then he understood that Mildred had deceived him again.	И тут он понял, что Милдред снова его обманула.
She was not coming back to him.	Она не собиралась к нему возвращаться.
He made an effort to save his face.	Он взял себя в руки, боясь показаться смешным.
"Oh, well, I daresay I shall hear from her.	- Ну, конечно, она мне даст о себе знать.
She may have sent a letter to another address."	Видимо, отправила письмо по неверному адресу.
He turned away and went back hopeless to his rooms.	Он повернулся и в полной безнадежности побрел домой.
He might have known that she would do this; she had never cared for him, she had made a fool of him from the beginning; she had no pity, she had no kindness, she had no charity.	Как же он сразу не догадался, что она именно так и поступит? Ведь она его никогда не любила, она дурачила его с первого дня; в ней не было ни сострадания, ни доброты, ни жалости.
The only thing was to accept the inevitable.	Единственное, что ему оставалось,- это примириться с неизбежным.
The pain he was suffering was horrible, he would sooner be dead than endure it; and the thought came to him that it would be better to finish with the whole thing: he might throw himself in the river or put his neck on a railway line; but he had no sooner set the thought into words than he rebelled against it.	Боль, которую он испытывал, была просто ужасна; лучше умереть, чем терпеть такую боль. У него мелькнула мысль покончить со всем этим: можно броситься в реку или лечь на рельсы. Но стоило ему выразить эту мысль словами, как он сам же возмутился.
His reason told him that he would get over his unhappiness in time; if he tried with all his might he could forget her; and it would be grotesque to kill himself on account of a vulgar slut.	Рассудок подсказывал ему, что пройдет время и он переживет свое горе; он может заставить себя ее забыть; смешно убивать себя из-за какой-то вульгарной девки.
He had only one life, and it was madness to fling it away.	Ему дана только одна жизнь, и безумие ею бросаться.
He FELT that he would never overcome his passion, but he KNEW that after all it was only a matter of time.	Он чувствовал, что никогда не преодолеет своей страсти, но при этом знал, что время излечивает все.
He would not stay in London.	Он не останется в Лондоне.
There everything reminded him of his unhappiness.	Тут все ему напоминает о его несчастье.
He telegraphed to his uncle that he was coming to Blackstable, and, hurrying to pack, took the first train he could.	Филип дал телеграмму дяде, что едет в Блэкстебл, и, наспех уложив вещи, отправился первым же поездом.
He wanted to get away from the sordid rooms in which he had endured so much suffering.	Ему хотелось сбежать из убогого жилья, бывшего свидетелем стольких страданий.
He wanted to breathe clean air.	Ему хотелось вдохнуть свежего воздуха.
He was disgusted with himself.	Он сам себе был противен.
He felt that he was a little mad.	И понимал, что близок к помешательству.
Since he was grown up Philip had been given the best spare room at the vicarage.	С тех пор как Филип вырос, ему всегда предоставляли в доме дяди самую лучшую комнату для гостей.

It was a corner-room and in front of one window was an old tree which blocked the view, but from the other you saw, beyond the garden and the vicarage field, broad meadows.	Она была угловая, и одно из ее окон заслоняло большое старое дерево, зато из другого были видны сад и поле; за ними расстилались просторные луга.
Philip remembered the wall-paper from his earliest years.	Филип помнил обои в этой комнате с детства.
On the walls were quaint water colours of the early Victorian period by a friend of the Vicar's youth.	На стенах висели старомодные акварели, свидетели ранней викторианской поры, написанные другом детства священника.
They had a faded charm.	В них было какое-то поблекшее очарование.
The dressing-table was surrounded by stiff muslin.	Туалетный стол был задрапирован туго накрахмаленной кисеей.
There was an old tall-boy to put your clothes in.	В комнате стоял высокий комод.
Philip gave a sigh of pleasure; he had never realised that all those things meant anything to him at all.	Филип вздохнул от удовольствия: он раньше и не подозревал, как ему все это дорого.
At the vicarage life went on as it had always done.	Жизнь в доме шла по давно заведенному порядку.
No piece of furniture had been moved from one place to another; the Vicar ate the same things, said the same things, went for the same walk every day; he had grown a little fatter, a little more silent, a little more narrow.	Мебель тут никогда не переставлялась, священник ел всегда одно и то же, говорил одно и то же, отправлялся каждый день на одну и ту же прогулку; он чуть-чуть потолстел, стал чуть-чуть молчаливее и еще ограниченнее.
He had become accustomed to living without his wife and missed her very little.	Он привык жить без жены и легко без нее обходился.
He bickered still with Josiah Graves.	Он по-прежнему ссорился с Джозией Грейвсом.
Philip went to see the churchwarden.	Филип нанес визит церковному старосте.
He was a little thinner, a little whiter, a little more austere; he was autocratic still and still disapproved of candles on the altar.	Тот еще больше похудел, чуть-чуть поседел, стал еще суровее; он сохранил прежнюю властность и прежнее отвращение к свечам на алтаре.
The shops had still a pleasant quaintness; and Philip stood in front of that in which things useful to seamen were sold, sea-boots and tarpaulins and tackle, and remembered that he had felt there in his childhood the thrill of the sea and the adventurous magic of the unknown.	Лавчонки были все такими же старомодными и живописными, и, стоя перед одной из них, где продавалось все, что нужно моряку - высокие сапоги, брезент, снасти,- Филип вспомнил, как влекло его в детстве море, магия приключений и неведомого.
He could not help his heart beating at each double knock of the postman in case there might be a letter from Mildred sent on by his landlady in London; but he knew that there would be none.	И все-таки он не мог справиться с собой. Каждый стук почтальона заставлял биться его сердце: а вдруг принесли письмо от Милдред, пересланное лондонской хозяйкой; но в душе Филип знал, что письма не будет.
Now that he could think it out more calmly he understood that in trying to force Mildred to love him he had been attempting the impossible.	Теперь, размышляя более спокойно, он понял, что попытка заставить Милдред его полюбить была с самого начала безнадежной.

He did not know what it was that passed from a man to a woman, from a woman to a man, and made one of them a slave: it was convenient to call it the sexual instinct; but if it was no more than that, he did not understand why it should occasion so vehement an attraction to one person rather than another.	Кто знает, какие токи идут от мужчины к женщине и от женщины к мужчине и превращают одного из них в раба; людям удобно называть это половым инстинктом, однако, если это только инстинкт, почему он рождает такое бурное влечение к одному существу, а не к другому?
It was irresistible: the mind could not battle with it; friendship, gratitude, interest, had no power beside it.	И влечение это непреодолимо: рассудок не может его побороть, дружба, признательность, расчет теряют рядом с ним всякую власть.
Because he had not attracted Mildred sexually, nothing that he did had any effect upon her.	Он не привлекал Милдред физически, и потому, что бы он ни делал, это не производило на нее никакого впечатления.
The idea revolted him; it made human nature beastly; and he felt suddenly that the hearts of men were full of dark places.	Мысль эта возмутила его: значит, страсть превращала человека в животное? Он внезапно понял, что людское сердце - темный омут.
Because Mildred was indifferent to him he had thought her sexless; her anaemic appearance and thin lips, the body with its narrow hips and flat chest, the languor of her manner, carried out his supposition; and yet she was capable of sudden passions which made her willing to risk everything to gratify them.	Оттого, что Милдред была к нему равнодушна, он считал ее бесполой; ее малокровный вид, тонкие губы, узкие бедра, плоская грудь и вялость движений подтверждали его предположение; но вот оказалось, что и она способна на внезапный порыв страсти, который заставил ее пожертвовать всем, чтобы эту страсть удовлетворить.
He had never understood her adventure with Emil Miller: it had seemed so unlike her, and she had never been able to explain it; but now that he had seen her with Griffiths he knew that just the same thing had happened then: she had been carried off her feet by an ungovernable desire.	Ему всегда была непонятна ее связь с Эмилем Миллером; казалось, она так не вяжется с характером Милдред, и та до сих пор сама не могла объяснить, почему ее влекло к этому немцу; но теперь, после встречи Милдред с Гриффитсом, Филип понял, что и тогда произошло то же самое: Милдред просто потеряла голову - ею владела похоть.
He tried to think out what those two men had which so strangely attracted her.	Филип силился разгадать, чем же обладают те двое, что ее так неудержимо к ним влечет.
They both had a vulgar facetiousness which tickled her simple sense of humour, and a certain coarseness of nature; but what took her perhaps was the blatant sexuality which was their most marked characteristic.	Оба они любили пошловато подурачиться, и это тешило ее примитивное чувство юмора и природную вульгарность; однако покоряла ее, по-видимому, откровенная чувственность, которая была отличительной чертой как одного, так и другого.
She had a genteel refinement which shuddered at the facts of life, she looked upon the bodily functions as indecent, she had all sorts of euphemisms for common objects, she always chose an elaborate word as more becoming than a simple one: the brutality of these men was like a whip on her thin white shoulders, and she shuddered with voluptuous pain.	Милдред кичилась своей "светской" деликатностью, которую пугает всякое соприкосновение с изнанкой жизни; она считала естественные функции организма чем-то непристойным; для самых простых понятий употребляла возвышенные выражения, вычурное слово всегда предпочитала обыденному, но скотская похоть этих мужчин была словно удар хлыста, обжигающий ее худенькие белые плечи,-почувствовав его, она сладострастно содрогалась.
One thing Philip had made up his mind about. He would not go back to the lodgings in which he had suffered.	Филип твердо решил, что больше не вернется в ту квартиру, где столько страдал.