Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Уильям Моэм
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.78/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Моэм, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Роман «Бремя страстей человеческих» во многом автобиографичен, это история молодого человека, вступающего в жизнь. На долю героя романа — Филипа Кэри — выпало множество испытаний. Рано осиротев, он лишился родительской заботы и ласки, его мечта стать художником так и осталась мечтой, а любовь к ограниченной порочной женщине принесла одни страдания. Но Филип мужественно прошел через все уготованные ему испытания и сумел найти в жизни свое место.

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Уильям Моэм

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Anyhow she was in no hurry, and she was not going to take the first step.	Так или иначе ей некуда торопиться, и она навязываться не будет.
She was glad to see how fond he was growing of the baby, though it tickled her a good deal; it was comic that he should set so much store on another man's child.	Ее радовало, что он так нежен к ребенку, хоть это ее порядком и забавляло: смешно, что чужой ребенок ему так дорог.
He was peculiar and no mistake.	Да, он чудак, форменный чудак.
But one or two things surprised her.	Но кое-что ее удивляло.
She had been used to his subservience: he was only too glad to do anything for her in the old days, she was accustomed to see him cast down by a cross word and in ecstasy at a kind one; he was different now, and she said to herself that he had not improved in the last year.	Она привыкла, чтобы он ей угождал; в прежние дни он готов был ради нее на все; одно ее слово могло повергнуть его в уныние или привести в восторг. За последний год он переменился, и, по ее мнению, далеко не к лучшему.
It never struck her for a moment that there could be any change in his feelings, and she thought it was only acting when he paid no heed to her bad temper.	Ей и в голову не приходило, что перемена могла коснуться его чувств; она была уверена, что он только делает вид, будто не обращает внимания на ее дурное настроение.
He wanted to read sometimes and told her to stop talking: she did not know whether to flare up or to sulk, and was so puzzled that she did neither.	Иногда ему хотелось читать, и он просил ее помолчать; она не знала, рассердиться ей или надуться, и от неподдельного удивления не делала ни того, ни другого.
Then came the conversation in which he told her that he intended their relations to be platonic, and, remembering an incident of their common past, it occurred to her that he dreaded the possibility of her being pregnant.	Затем произошел разговор, в котором он сообщил ей, что их отношения должны остаться платоническими; вспомнив один эпизод из прошлого, она решила, что он боится, как бы она не забеременела.
She took pains to reassure him.	Милдред постаралась его успокоить.
It made no difference.	Но это не помогло.
She was the sort of woman who was unable to realise that a man might not have her own obsession with sex; her relations with men had been purely on those lines; and she could not understand that they ever had other interests.	Такой женщине, как она, трудно было поверить, что мужчина может быть равнодушен к вопросам пола, которые ее поглощали целиком; в ее жизни отношения с мужчинами были вполне определенными: она не могла допустить, что у мужчин могут быть и другие интересы.
The thought struck her that Philip was in love with somebody else, and she watched him, suspecting nurses at the hospital or people he met out; but artful questions led her to the conclusion that there was no one dangerous in the Athelny household; and it forced itself upon her also that Philip, like most medical students, was unconscious of the sex of the nurses with whom his work threw him in contact.	Ей даже пришло в голову, что Филип влюбился; она стала следить за ним, подозревая сестер в больнице и женщин, с которыми он встречался на стороне, но искусные расспросы привели ее к выводу, что в семействе Ательни не крылось никакой опасности; она убедилась также и в том, что Филип, подобно большинству медиков, просто не считает сестер, с которыми сталкивается на работе, женщинами.
They were associated in his mind with a faint odour of iodoform.	Ему казалось, что от них слегка попахивает йодоформом.
Philip received no letters, and there was no girl's photograph among his belongings.	Филип не получал писем и не хранил женских фотографий.

If he was in love with someone, he was very clever at hiding it; and he answered all Mildred's questions with frankness and apparently without suspicion that there was any motive in them.	Если он в кого-нибудь и влюбился, он очень ловко это скрывал: на все вопросы Милдред он отвечал с полной откровенностью, по-видимому не подозревая у нее никаких задних мыслей.
"I don't believe he's in love with anybody else," she said to herself at last.	"Как-то не похоже, что он влюбился в другую",-сказала она себе в конце концов.
It was a relief, for in that case he was certainly still in love with her; but it made his behaviour very puzzling.	Это ее утешило: в таком случае он, разумеется, все еще любит ее, но его поведение становилось тогда совершенно загадочным.
If he was going to treat her like that why did he ask her to come and live at the flat?	Если он собирается обходиться с ней таким образом, зачем он предложил ей переселиться к нему?
It was unnatural.	Это было противоестественно.
Mildred was not a woman who conceived the possibility of compassion, generosity, or kindness.	Такие понятия, как жалость, благородство или доброта, были ей недоступны.
Her only conclusion was that Philip was queer.	Все ее рассуждения сводились к тому, что Филип чудак.
She took it into her head that the reasons for his conduct were chivalrous; and, her imagination filled with the extravagances of cheap fiction, she pictured to herself all sorts of romantic explanations for his delicacy.	Потом она вообразила, что он корчит из себя рыцаря; ее голова была забита ходульными сентенциями из бульварных романов, и она находила возвышенные объяснения тому, как он себя ведет.
Her fancy ran riot with bitter misunderstandings, purifications by fire, snow-white souls, and death in the cruel cold of a Christmas night.	Ее воображение было напичкано историями роковых недоразумений между влюбленными и очищения огнем, образами угнетенной невинности, замерзающей на улице в студеную рождественскую ночь.
She made up her mind that when they went to Brighton she would put an end to all his nonsense; they would be alone there, everyone would think them husband and wife, and there would be the pier and the band.	Она твердо решила положить конец его глупостям во время поездки в Брайтон: они останутся одни, все будут считать их мужем и женой, а кроме того, там будут прогулки по берегу моря и оркестр.
When she found that nothing would induce Philip to share the same room with her, when he spoke to her about it with a tone in his voice she had never heard before, she suddenly realised that he did not want her.	Когда она убедилась в том, что Филипа нельзя заставить спать с ней в одной комнате, а он заговорил с ней тоном, какого она никогда еще от него не слышала, Милдред вдруг поняла, что он и в самом деле к ней равнодушен.
She was astounded.	Это ее потрясло.
She remembered all he had said in the past and how desperately he had loved her.	Она вспомнила все, что он говорил ей когда-то и как самозабвенно ее любил.
She felt humiliated and angry, but she had a sort of native insolence which carried her through.	Она была вне себя от унижения и злобы, но ей помогла врожденная наглость.
He needn't think she was in love with him, because she wasn't.	Пусть не воображает, будто она в него влюблена,-как бы не так!

She hated him sometimes, and she longed to humble him; but she found herself singularly powerless; she did not know which way to handle him.	Порой она его ненавидела, ей до смерти хотелось его унизить, но она чувствовала себя совершенно беспомощной: она больше не имела над ним власти.
She began to be a little nervous with him.	Понемногу он стал действовать ей на нервы.
Once or twice she cried.	Разок-другой она поплакала.
Once or twice she set herself to be particularly nice to him; but when she took his arm while they walked along the front at night he made some excuse in a while to release himself, as though it were unpleasant for him to be touched by her.	Разок-другой постаралась быть с ним особенно ласковой; но, как только она брала его под руку, когда они прогуливались по вечерам вдоль пляжа, он находил какой-нибудь предлог, чтобы освободить свою руку, точно ее прикосновение было ему противно.
She could not make it out.	Все это казалось ей просто непостижимым.
The only hold she had over him was through the baby, of whom he seemed to grow fonder and fonder: she could make him white with anger by giving the child a slap or a push; and the only time the old, tender smile came back into his eyes was when she stood with the baby in her arms.	Она сохраняла некоторое влияние на него только благодаря ребенку, к которому он, по-видимому, все больше и больше привязывался: стоило ей шлепнуть или толкнуть девочку, и он белел от злости; былая нежность появлялась в его глазах только тогда, когда он видел ее с ребенком на руках.
She noticed it when she was being photographed like that by a man on the beach, and afterwards she often stood in the same way for Philip to look at her.	Она это заметила, когда ее снимал фотограф на пляже, и потом часто брала при Филипе ребенка на руки.
When they got back to London Mildred began looking for the work she had asserted was so easy to find; she wanted now to be independent of Philip; and she thought of the satisfaction with which she would announce to him that she was going into rooms and would take the child with her.	Когда они вернулись в Лондон, Милдред стала искать работу, которую, как она уверяла, совсем нетрудно было найти. Теперь она не хотела больше зависеть от Филипа; она предвкушала, с каким торжеством объявит ему, что переезжает от него в собственную комнату и забирает ребенка.
But her heart failed her when she came into closer contact with the possibility.	Но, когда дошло до дела, у нее на это не хватило духу.
She had grown unused to the long hours, she did not want to be at the beck and call of a manageress, and her dignity revolted at the thought of wearing once more a uniform.	Она отвыкла от долгого рабочего дня, ей не хотелось быть на побегушках у заведующей, и все ее нутро бунтовало при мысли, что ей снова придется надеть форму.
She had made out to such of the neighbours as she knew that they were comfortably off: it would be a come-down if they heard that she had to go out and work.	Соседям она объяснила, что они с Филипом люди состоятельные; она уронит себя в их глазах, если станет известно, что ей пришлось поступить на работу.
Her natural indolence asserted itself.	Сказалась и ее врожденная лень.
She did not want to leave Philip, and so long as he was willing to provide for her, she did not see why she should.	Она и не думала уходить от Филипа: к чему это, пока он согласен ее содержать?
There was no money to throw away, but she got her board and lodging, and he might get better off.	Правда, с деньгами у них было туговато, но кровом и пищей она была обеспечена, а его дела могли измениться к лучшему.