Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Уильям Моэм
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.78/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Моэм, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Роман «Бремя страстей человеческих» во многом автобиографичен, это история молодого человека, вступающего в жизнь. На долю героя романа — Филипа Кэри — выпало множество испытаний. Рано осиротев, он лишился родительской заботы и ласки, его мечта стать художником так и осталась мечтой, а любовь к ограниченной порочной женщине принесла одни страдания. Но Филип мужественно прошел через все уготованные ему испытания и сумел найти в жизни свое место.

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Уильям Моэм

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The smallness of the sum emphasised the hopelessness of his position.	Ничтожность суммы подчеркивала всю безнадежность его положения.
He took fifteen shillings to Mrs. Athelny to pay back part of what he owed her, but she would not take more than half a sovereign.	Пятнадцать шиллингов он отнес миссис Ательни, чтобы заплатить ей часть своего долга, но она взяла только десять.
"D'you know, at that rate it'll take me eight months to settle up with you."	- Знаете,- сказал он,- так я буду расплачиваться с вами целых восемь месяцев.
"As long as Athelny's in work I can afford to wait, and who knows, p'raps they'll give you a rise."	- Пока Ательни работает, я могу обождать, а кто знает, может, вы получите прибавку.
Athelny kept on saying that he would speak to the manager about Philip, it was absurd that no use should be made of his talents; but he did nothing, and Philip soon came to the conclusion that the press-agent was not a person of so much importance in the manager's eyes as in his own.	Ательни без конца повторял, что поговорит о Филипе с управляющим - глупо, что его способности никак не используются; но он так ничего и не сделал, а Филип скоро понял, что рекламный агент был важной птицей не столько в глазах управляющего, сколько в своих собственных.
Occasionally he saw Athelny in the shop.	Иногда Филип встречал Ательни в магазине.
His flamboyance was extinguished; and in neat, commonplace, shabby clothes he hurried, a subdued, unassuming little man, through the departments as though anxious to escape notice.	Тут он держался тише воды, ниже травы: в опрятной, поношенной одежде, ничем не отличавшейся от одежды других служащих, он торопливо пробегал по отделам - приниженный, скромный человек, словно старавшийся не привлекать к себе внимания.
"When I think of how I'm wasted there," he said at home, "I'm almost tempted to give in my notice.	- Когда я думаю о том, как растрачиваю силы по пустякам,- говорил он у себя дома,- меня одолевает желание бросить эту работу.
There's no scope for a man like me.	Мне тут негде развернуться.
I'm stunted, I'm starved."	Мне подрезают крылья, меня держат в черном теле.
Mrs. Athelny, quietly sewing, took no notice of his complaints.	Миссис Ательни, занятая шитьем, не обращала внимания на его жалобы.
Her mouth tightened a little.	Она только поджимала губы.
"It's very hard to get jobs in these times.	- В наши дни нелегко найти работу.
It's regular and it's safe; I expect you'll stay there as long as you give satisfaction."	А у тебя есть постоянное, надежное место; даст бог, тебя будут держать, пока ты ничем не проштрафился.
It was evident that Athelny would.	Филип не сомневался, что Ательни и в самом деле будет держаться за свое место.
It was interesting to see the ascendency which the uneducated woman, bound to him by no legal tie, had acquired over the brilliant, unstable man.	Интересно было наблюдать, какую власть приобрела над этим блестящим, ветреным человеком необразованная женщина, даже не связанная с ним узами законного брака.
Mrs. Athelny treated Philip with motherly kindness now that he was in a different position, and he was touched by her anxiety that he should make a good meal.	Теперь, когда положение Филипа изменилось к худшему, миссис Ательни обращалась с ним с материнской нежностью; его глубоко трогала ее забота о том, чтобы он как следует поел.

It was the solace of his life (and when he grew used to it, the monotony of it was what chiefly appalled him) that he could go every Sunday to that friendly house.	Посещения этого дружеского дома были отрадой в его нынешней жизни (по мере того как он к ней привыкал, его все больше ужасало ее однообразие).
It was a joy to sit in the stately Spanish chairs and discuss all manner of things with Athelny.	Так приятно было сидеть в царственном испанском кресле и беседовать с хозяином дома о всякой всячине.
Though his condition seemed so desperate he never left him to go back to Harrington Street without a feeling of exultation.	Каким бы отчаянным ни казалось его положение, он всегда возвращался от них в радостном возбуждении.
At first Philip, in order not to forget what he had learned, tried to go on reading his medical books, but he found it useless; he could not fix his attention on them after the exhausting work of the day; and it seemed hopeless to continue working when he did not know in how long he would be able to go back to the hospital.	Сперва Филип пытался перечитывать медицинские книги, чтобы не позабыть того, чему научился, но вскоре понял, что это бесполезно: после изнурительного рабочего дня он не мог сосредоточиться; к тому же он не знал, когда вернется в институт, и занятия казались ему пустой тратой времени.
He dreamed constantly that he was in the wards.	Во сне он постоянно видел себя в белом халате.
The awakening was painful.	Пробуждение бывало мучительным.
The sensation of other people sleeping in the room was inexpressibly irksome to him; he had been used to solitude, and to be with others always, never to be by himself for an instant was at these moments horrible to him.	Соседство чужих людей было невыносимо тягостным: он привык к одиночеству; быть всегда на людях и никогда - наедине с самим собой казалось ему в эти минуты просто пыткой.
It was then that he found it most difficult to combat his despair.	По утрам ему труднее всего было бороться с отчаянием.
He saw himself going on with that life, first to the right, second on the left, madam, indefinitely; and having to be thankful if he was not sent away: the men who had gone to the war would be coming home soon, the firm had guaranteed to take them back, and this must mean that others would be sacked; he would have to stir himself even to keep the wretched post he had.	Он уже видел, как эта жизнь окончательно его засасывает. "Первый поворот направо, мадам, второй налево" - и ему еще следует молить бога, чтобы его не уволили. Скоро вернутся те, кто ушел на войну, фирма пообещала им сохранить их места, а это означало, что кого-то должны выгнать; надо лезть из кожи вон, чтобы сохранить хотя бы то жалкое место, которое он сейчас занимает.
There was only one thing to free him and that was the death of his uncle.	Только одно могло принести ему освобождение -смерть дяди.
He would get a few hundred pounds then, and on this he could finish his course at the hospital.	Тогда он получит несколько сот фунтов и сможет закончить институт.
Philip began to wish with all his might for the old man's death.	Филип стал мечтать, чтобы старик поскорее умер.
He reckoned out how long he could possibly live: he was well over seventy, Philip did not know his exact age, but he must be at least seventy-five; he suffered from chronic bronchitis and every winter had a bad cough.	Он высчитывал, сколько тот еще может прожить. Ему далеко за семьдесят - Филип точно не знал, сколько дяде лет, но полагал, что никак не меньше семидесяти пяти,- к тому же он страдает хроническим бронхитом и каждую зиму его мучает кашель.

Though he knew them by heart Philip read over and over again the details in his text-book of medicine of chronic bronchitis in the old.	Филип снова и снова перечитывал в своих учебниках, как протекает бронхит у стариков, хотя и знал это уже наизусть.
A severe winter might be too much for the old man.	Дядя мог не вынести первой же суровой зимы.
With all his heart Philip longed for cold and rain.	Филип молил бога, чтобы настали холода.
He thought of it constantly, so that it became a monomania.	Мысль о дядиной смерти его просто преследовала, она превратилась в своего рода манию.
Uncle William was affected by the great heat too, and in August they had three weeks of sweltering weather.	Жара тоже была вредна дяде Уильяму, а ведь в августе солнце три недели пекло немилосердно.
Philip imagined to himself that one day perhaps a telegram would come saying that the Vicar had died suddenly, and he pictured to himself his unutterable relief.	Филип с надеждой думал о том, что в любой день может получить телеграмму о внезапной кончине священника, и представлял себе, какое невероятное облегчение он тогда почувствует.
As he stood at the top of the stairs and directed people to the departments they wanted, he occupied his mind with thinking incessantly what he would do with the money.	Стоя на верхней площадке лестницы, направляя покупателей в нужные им секции, он развлекал себя мыслями о том, что он сделает со своими деньгами.
He did not know how much it would be, perhaps no more than five hundred pounds, but even that would be enough.	Он не знал, сколько их окажется - наверно, не больше пятисот фунтов,- но даже и этой суммы будет достаточно.
He would leave the shop at once, he would not bother to give notice, he would pack his box and go without saying a word to anybody; and then he would return to the hospital.	Он сразу уйдет из магазина - и предупреждать никого не станет, просто сложит свои вещи в чемодан и исчезнет, не сказав ни слова; потом он вернется в институт.
That was the first thing.	Это прежде всего.
Would he have forgotten much?	Много ли он перезабыл из того, что знал?
In six months he could get it all back, and then he would take his three examinations as soon as he could, midwifery first, then medicine and surgery.	Не важно, за полгода он все восстановит в памяти, а как только подготовится, сдаст последние три экзамена - сперва акушерство, затем терапию и хирургию.
The awful fear seized him that his uncle, notwithstanding his promises, might leave everything he had to the parish or the church.	Внезапно его охватывал безумный страх: а вдруг дядя, несмотря на обещания, завещает свое имущество приходу или церкви?
The thought made Philip sick.	При одной мысли об этом Филип становился сам не свой.
He could not be so cruel.	Нет, дядя не может быть таким жестоким!
But if that happened Philip was quite determined what to do, he would not go on in that way indefinitely; his life was only tolerable because he could look forward to something better.	Но, если бы это случилось, Филип знал, что ему делать: он не хочет тянуть постылую лямку до бесконечности: жизнь его была терпимой лишь потому, что он мог ожидать чего-то лучшего.
If he had no hope he would have no fear.	Если надежда исчезнет, уйдет и страх.