Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Уильям Моэм
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.78/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Моэм, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Роман «Бремя страстей человеческих» во многом автобиографичен, это история молодого человека, вступающего в жизнь. На долю героя романа — Филипа Кэри — выпало множество испытаний. Рано осиротев, он лишился родительской заботы и ласки, его мечта стать художником так и осталась мечтой, а любовь к ограниченной порочной женщине принесла одни страдания. Но Филип мужественно прошел через все уготованные ему испытания и сумел найти в жизни свое место.

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Уильям Моэм

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

He saw the headmaster; he walked slowly down from the schoolhouse to his own, talking to a big boy who Philip supposed was in the sixth; he was little changed, tall, cadaverous, romantic as Philip remembered him, with the same wild eyes; but the black beard was streaked with gray now and the dark, sallow face was more deeply lined.	Филип увидел директора - он медленно шел домой, разговаривая с большим мальчиком, по-видимому, из шестого класса; директор мало изменился и был все такой же длинный, костлявый, восторженный, каким его помнил Филип, с теми же глазами одержимого; однако в черную бороду вкралась седина, и борозды на смугловатом изможденном лице пролегли куда глубже.
Philip had an impulse to go up and speak to him, but he was afraid he would have forgotten him, and he hated the thought of explaining who he was.	Филипа потянуло подойти к нему и заговорить, но он побоялся, что директор его забыл, а ему до смерти не хотелось объяснять, кто он такой.
Boys lingered talking to one another, and presently some who had hurried to change came out to play fives; others straggled out in twos and threes and went out of the gateway, Philip knew they were going up to the cricket ground; others again went into the precincts to bat at the nets.	Мальчишки не спешили разойтись и болтали друг с другом; кое-кто успел переодеться, чтобы сыграть в мяч; остальные выходили из ворот по двое, по трое; Филип знал, что они идут играть на крикетную площадку или потренироваться возле сеток.
Philip stood among them a stranger; one or two gave him an indifferent glance; but visitors, attracted by the Norman staircase, were not rare and excited little attention.	Филип стоял среди них совсем чужой; ученики равнодушно окидывали его взглядом: туристы, которых привлекала сюда лестница времен нашествия норманнов, не были здесь в диковинку.
Philip looked at them curiously.	А Филип рассматривал школьников с жадным любопытством.
He thought with melancholy of the distance that separated him from them, and he thought bitterly how much he had wanted to do and how little done.	Он с грустью думал о том, что его от них теперь отделяет целая пропасть; ему было горько сознавать, как много он хотел совершить и как мало ему удалось.
It seemed to him that all those years, vanished beyond recall, had been utterly wasted.	Ему вдруг показалось, что все эти безвозвратно ушедшие годы растрачены им впустую.
The boys, fresh and buoyant, were doing the same things that he had done, it seemed that not a day had passed since he left the school, and yet in that place where at least by name he had known everybody now he knew not a soul.	Эти жизнерадостные юнцы сегодня делали то же, что делал когда-то и он; казалось, и дня не прошло с тех пор, как он покинул школу, однако тут, где он раньше знал всех хотя бы по имени, Филип теперь не узнавал никого.
In a few years these too, others taking their place, would stand alien as he stood; but the reflection brought him no solace; it merely impressed upon him the futility of human existence.	Пройдет несколько лет, и те, кто пришли на его место, тоже станут здесь чужими; однако эта мысль не принесла ему утешения, она только еще яснее показала ему тщету человеческого существования.
Each generation repeated the trivial round.	Каждое поколение повторяло все тот же незамысловатый путь.
He wondered what had become of the boys who were his companions: they were nearly thirty now; some would be dead, but others were married and had children; they were soldiers and parsons, doctors, lawyers; they were staid men who were beginning to put youth behind them.	Интересно, какая судьба постигла его соучеников; им теперь уже под тридцать, кое-кто из них умер, другие успели жениться и народить детей, стать военными, священниками, врачами, адвокатами; они остепенились и уже прощались с молодостью.
Had any of them made such a hash of life as he?	Есть ли среди них такие же неудачники, как он?

He thought of the boy he had been devoted to; it was funny, he could not recall his name; he remembered exactly what he looked like, he had been his greatest friend; but his name would not come back to him.	Филип подумал о мальчике, к которому он был так привязан в школе,- смешно, но он не мог вспомнить его фамилию; он и сейчас видел его как живого, это ведь был его лучший друг, но имя ускользнуло из памяти.
He looked back with amusement on the jealous emotions he had suffered on his account.	Он с улыбкой припоминал, какие он переживал в ту пору муки ревности.
It was irritating not to recollect his name.	Ей-богу же, обидно, что он забыл имя этого мальчика!
He longed to be a boy again, like those he saw sauntering through the quadrangle, so that, avoiding his mistakes, he might start fresh and make something more out of life.	Филипу захотелось вернуть свое детство, снова стать таким, как вот эти ребята, слонявшиеся по школьному двору, для того чтобы, не повторяя своих ошибок, начать жизнь сызнова и добиться в ней чего-то большего.
He felt an intolerable loneliness.	Его вдруг охватила невыносимая тоска.
He almost regretted the penury which he had suffered during the last two years, since the desperate struggle merely to keep body and soul together had deadened the pain of living.	Он даже пожалел, что бедствия последних двух лет миновали: тогда он был так поглощен жестокой борьбой за существование, что не мог предаваться мировой скорби.
In the sweat of thy brow shalt thou earn thy daily bread: it was not a curse upon mankind, but the balm which reconciled it to existence.	"В поте лица своего будешь есть хлеб свой" - это было не проклятие, которому предали человечество, а утешение, примирявшее человека с жизнью.
But Philip was impatient with himself; he called to mind his idea of the pattern of life: the unhappiness he had suffered was no more than part of a decoration which was elaborate and beautiful; he told himself strenuously that he must accept with gaiety everything, dreariness and excitement, pleasure and pain, because it added to the richness of the design.	Но Филип разозлился на себя; он припомнил все, что думал насчет узора человеческой жизни: страдания, которые он терпел, были лишь завитками этого замысловатого и прекрасного рисунка; он внушал себе, что обязан с радостью принимать все, что дает жизнь,- и ее убожество и ее восторги, боль и сладость, ибо все это обогащает узор.
He sought for beauty consciously, and he remembered how even as a boy he had taken pleasure in the Gothic cathedral as one saw it from the precincts; he went there and looked at the massive pile, gray under the cloudy sky, with the central tower that rose like the praise of men to their God; but the boys were batting at the nets, and they were lissom and strong and active; he could not help hearing their shouts and laughter.	Он сознательно искал во всем красоту; Филип вспомнил, как еще в детстве подолгу любовался из школьного сада готическим собором; вот и теперь он подошел к нему и стал разглядывать эту каменную громаду, седую под затянутым тучами небом; ее главная башня летела ввысь, как людская хвала создателю. Но мальчишки играли в мяч у сеток - стройные, сильные, подвижные юнцы; его отвлекали их смех и крики.
The cry of youth was insistent, and he saw the beautiful thing before him only with his eyes.	Зов юности был настойчив, и прекрасное творение, перед которым он стоял, Филип видел только телесными очами.
CXIII	ГЛАВА 113
At the beginning of the last week in August Philip entered upon his duties in the 'district.'	Начиная с последней недели августа Филип приступил к своим обязанностям.
They were arduous, for he had to attend on an average three confinements a day.	Они были тяжелыми - ему приходилось посещать не менее трех рожениц в день.

The patient had obtained a 'card' from the hospital some time before; and when her time came it was taken to the porter by a messenger, generally a little girl, who was then sent across the road to the house in which Philip lodged.	Беременная женщина заранее запасалась в больнице талончиком; когда наступало время рожать, талончик относила к привратнику больницы какая-нибудь соседская девчушка, а ее посылали через дорогу - в дом, где поселился Филип.
At night the porter, who had a latch-key, himself came over and awoke Philip.	Ночью привратник - у него был свой ключ от входной двери - сам будил Филипа.
It was mysterious then to get up in the darkness and walk through the deserted streets of the South Side.	Как было странно вставать в полной тьме и бежать по пустынным улицам южной окраины города.
At those hours it was generally the husband who brought the card.	В эти часы талон обычно приносил муж.
If there had been a number of babies before he took it for the most part with surly indifference, but if newly married he was nervous and then sometimes strove to allay his anxiety by getting drunk.	Если в семье уже было несколько ребят, он нес его с угрюмым безразличием; если это была чета молодоженов, муж очень нервничал и нередко пытался заглушить свое волнение водкой.
Often there was a mile or more to walk, during which Philip and the messenger discussed the conditions of labour and the cost of living; Philip learnt about the various trades which were practised on that side of the river.	Часто путь выдавался не близкий, и Филип со своим провожатым обсуждали по дороге условия труда рабочих и стоимость жизни; Филип многое узнал о различных ремеслах, которыми занимаются по ту сторону реки.
He inspired confidence in the people among whom he was thrown, and during the long hours that he waited in a stuffy room, the woman in labour lying on a large bed that took up half of it, her mother and the midwife talked to him as naturally as they talked to one another.	Людям, с которыми ему приходилось сталкиваться, он внушал доверие, и в долгие часы ожидания, сидя в душной комнате - добрую половину ее занимала большая кровать, на которой рожала женщина,- Филип запросто беседовал с матерью своей пациентки и с акушеркой, словно они были старинными друзьями.
The circumstances in which he had lived during the last two years had taught him several things about the life of the very poor, which it amused them to find he knew; and they were impressed because he was not deceived by their little subterfuges.	Нужда, которую ему пришлось терпеть последние два года, многому его научила; он теперь знал, как живут бедняки, а им нравилось, что он это знает и не желает поддаваться на их маленькие уловки.
He was kind, and he had gentle hands, and he did not lose his temper.	Он разговаривал приветливо, не выходил из себя, и у него были мягкие руки.
They were pleased because he was not above drinking a cup of tea with them, and when the dawn came and they were still waiting they offered him a slice of bread and dripping; he was not squeamish and could eat most things now with a good appetite.	Им было приятно, что он не брезгует выпить с ними чая; а когда наступал рассвет и роды все еще продолжались, доктора угощали хлебом с говяжьим жиром; он не был привередлив и ел что придется с завидным аппетитом.