Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Уильям Моэм
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.78/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Моэм, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Роман «Бремя страстей человеческих» во многом автобиографичен, это история молодого человека, вступающего в жизнь. На долю героя романа — Филипа Кэри — выпало множество испытаний. Рано осиротев, он лишился родительской заботы и ласки, его мечта стать художником так и осталась мечтой, а любовь к ограниченной порочной женщине принесла одни страдания. Но Филип мужественно прошел через все уготованные ему испытания и сумел найти в жизни свое место.

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Уильям Моэм

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Along one side lay the Cathedral with its great central tower, and Philip, who knew as yet nothing of beauty, felt when he looked at it a troubling delight which he could not understand.	По одну сторону стоял собор со своей огромной башней, и Филип, который еще понятия не имел о красоте, испытывал, глядя на него, безотчетный восторг.
When he had a study (it was a little square room looking on a slum, and four boys shared it), he bought a photograph of that view of the Cathedral, and pinned it up over his desk.	Когда ему и еще троим ученикам отвели комнату для занятий (это была крошечная квадратная комнатка, откуда были видны городские трущобы), он купил фотографию собора и прибил ее над своим столом.
And he found himself taking a new interest in what he saw from the window of the Fourth Form room. It looked on to old lawns, carefully tended, and fine trees with foliage dense and rich.	С новым интересом стал он глядеть на вид, открывавшийся из окна четвертого класса: на тщательно подстриженный газон и высокие деревья с пышными густыми кронами.
It gave him an odd feeling in his heart, and he did not know if it was pain or pleasure.	Пейзаж пробуждал у него в сердце незнакомое чувство - он сам не знал, была ли то печаль или радость.
It was the first dawn of the aesthetic emotion.	Это рождалось в нем чувство прекрасного.
It accompanied other changes.	Происходили с Филипом и другие перемены.
His voice broke. It was no longer quite under his control, and queer sounds issued from his throat.	Г олос его ломался, стал непослушным, и порой из его горла вырывались какие-то странные звуки.
Then he began to go to the classes which were held in the headmaster's study, immediately after tea, to prepare boys for confirmation.	Он стал готовиться к конфирмации; занятия происходили в кабинете директора сразу же после чая.
Philip's piety had not stood the test of time, and he had long since given up his nightly reading of the Bible; but now, under the influence of Mr. Perkins, with this new condition of the body which made him so restless, his old feelings revived, and he reproached himself bitterly for his backsliding.	Набожность Филипа не выдержала испытания временем, и он уже давно перестал читать по вечерам Библию; но теперь под влиянием мистера Перкинса и какого-то нового беспокойства в крови старые чувства вернулись вновь, и он горько упрекал себя в отступничестве.
The fires of Hell burned fiercely before his mind's eye.	Перед его мысленным взором пылала геенна огненная.
If he had died during that time when he was little better than an infidel he would have been lost; he believed implicitly in pain everlasting, he believed in it much more than in eternal happiness; and he shuddered at the dangers he had run.	Ведь если бы смерть настигла его в те дни, когда он был ничем не лучше язычника, его душу ожидала бы неминуемая гибель; он непреложно верил в вечные муки, верил в них куда больше, чем в вечное блаженство; содрогаясь, он думал об опасностях, которым он себя подвергал.
Since the day on which Mr. Perkins had spoken kindly to him, when he was smarting under the particular form of abuse which he could least bear, Philip had conceived for his headmaster a dog-like adoration.	С того дня, когда мистер Перкинс так ласково заговорил с ним и заставил забыть о нанесенной ему жгучей обиде, Филип стал питать к директору собачью преданность.
He racked his brains vainly for some way to please him.	Он постоянно ломал себе голову, как бы ему угодить.
He treasured the smallest word of commendation which by chance fell from his lips.	Он дорожил малейшим знаком одобрения, который тот ненароком выказывал.

And when he came to the quiet little meetings in his house he was prepared to surrender himself entirely.	И, когда он стал посещать малолюдные собрания в директорском доме, он был готов душу отдать своему кумиру.
He kept his eyes fixed on Mr. Perkins' shining eyes, and sat with mouth half open, his head a little thrown forward so as to miss no word.	Взор его был прикован к горящим глазам мистера Перкинса, рот полуоткрыт, шея вытянута - он старался не упустить ни единого слова.
The ordinariness of the surroundings made the matters they dealt with extraordinarily moving.	Будничность обстановки придавала беседе еще бо?льшую значительность.
And often the master, seized himself by the wonder of his subject, would push back the book in front of him, and with his hands clasped together over his heart, as though to still the beating, would talk of the mysteries of their religion.	Нередко наставник, сам охваченный молитвенным восторгом, отстранял лежавшую перед ним книгу и, прижав руку к сердцу, словно для того, чтобы умерить его биение, говорил о тайнах религии.
Sometimes Philip did not understand, but he did not want to understand, he felt vaguely that it was enough to feel.	Филип не всегда его понимал, но он и не старался понять - ему почему-то казалось, что тут довольно одного чувства.
It seemed to him then that the headmaster, with his black, straggling hair and his pale face, was like those prophets of Israel who feared not to take kings to task; and when he thought of the Redeemer he saw Him only with the same dark eyes and those wan cheeks.	Ему чудилось, что директор с его черной лохматой головой и бледным лицом похож на одного из пророков Израиля, которые не боялись бросать вызов царям; а когда он думал о Христе, тот представлялся ему таким же темноглазым, с таким же изможденным лицом.
Mr. Perkins took this part of his work with great seriousness.	Мистер Перкинс относился к этой своей обязанности с величайшим рвением.
There was never here any of that flashing humour which made the other masters suspect him of flippancy.	Тут он не допускал метких острот, побуждавших других учителей подозревать его в легкомыслии.
Finding time for everything in his busy day, he was able at certain intervals to take separately for a quarter of an hour or twenty minutes the boys whom he was preparing for confirmation.	Несмотря на свою занятость, он для всего находил время и успевал побеседовать с каждым из учеников, готовившихся к конфирмации, хотя бы по пятнадцать - двадцать минут.
He wanted to make them feel that this was the first consciously serious step in their lives; he tried to grope into the depths of their souls; he wanted to instil in them his own vehement devotion.	Ему хотелось заставить их почувствовать, что они совершают первый важный, сознательный шаг в своей жизни; он пытался проникнуть в их души, мечтал внушить им свою собственную пламенную веру.
In Philip, notwithstanding his shyness, he felt the possibility of a passion equal to his own.	Несмотря на робость Филипа, он чувствовал, что в нем может загореться такая же страстная вера, как у него.
The boy's temperament seemed to him essentially religious.	Ему казалось, что в мальчике сильно религиозное чувство.
One day he broke off suddenly from the subject on which he had been talking.	Как-то раз он неожиданно отвлекся от предмета их беседы.
"Have you thought at all what you're going to be when you grow up?" he asked.	- А ты задумывался над тем, кем ты будешь, когда вырастешь? - спросил он.
"My uncle wants me to be ordained," said Philip.	- Дядя хочет, чтобы я стал священником,- сказал Филип.

"And you?"	- А ты сам?
Philip looked away.	Филип отвел глаза.
He was ashamed to answer that he felt himself unworthy.	Ему стыдно было в этом сознаться, но он считал себя недостойным.
"I don't know any life that's so full of happiness as ours. I wish I could make you feel what a wonderful privilege it is.	- Никакая другая жизнь не принесет тебе столько радости,- продолжал директор.- Хотел бы я, чтобы ты это понял.
One can serve God in every walk, but we stand nearer to Him.	Богу может служить всякий, но мы, духовенство, ближе к нему, чем другие.
I don't want to influence you, but if you made up your mind-oh, at once-you couldn't help feeling that joy and relief which never desert one again."	Я не хочу тебя понуждать, но, если ты примешь такое решение - вот тут, сию же минуту,- ты сразу же испытаешь блаженство, и это чувство уже никогда тебя не покинет.
Philip did not answer, but the headmaster read in his eyes that he realised already something of what he tried to indicate.	Филип ничего не ответил, но директор прочел в глазах мальчика, что слова его упали на благодатную почву.
"If you go on as you are now you'll find yourself head of the school one of these days, and you ought to be pretty safe for a scholarship when you leave.	- Если ты будешь прилежно работать и дальше, ты скоро станешь лучшим нашим учеником и можешь рассчитывать на стипендию по окончании школы.
Have you got anything of your own?"	У тебя есть собственные средства?
"My uncle says I shall have a hundred a year when I'm twenty-one."	- Дядя говорит, что, когда мне исполнится двадцать один год, у меня будет ежегодно сто фунтов.
"You'll be rich.	- Да, ты богат.
I had nothing."	У меня не было ни гроша.
The headmaster hesitated a moment, and then, idly drawing lines with a pencil on the blotting paper in front of him, went on.	Директор помедлил; он машинально чертил карандашом на лежавшей перед ним промокательной бумаге; потом он продолжал:
"I'm afraid your choice of professions will be rather limited.	- Боюсь, что у тебя не будет большого выбора.
You naturally couldn't go in for anything that required physical activity."	Тебе ведь не годится профессия, требующая физического напряжения.
Philip reddened to the roots of his hair, as he always did when any reference was made to his club-foot.	Как и всегда, когда заходила речь о его хромоте, Филип покраснел до корней волос.
Mr. Perkins looked at him gravely.	Мистер Перкинс глядел на него в раздумье.
"I wonder if you're not oversensitive about your misfortune.	- А ты не слишком ли чувствителен к своему несчастью?
Has it ever struck you to thank God for it?"	Тебе ни разу не приходило в голову поблагодарить за него бога?
Philip looked up quickly.	Филип быстро взглянул на него.
His lips tightened.	Губы его сжались.