Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Уильям Моэм
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.78/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Уильям Моэм - Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Моэм, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Роман «Бремя страстей человеческих» во многом автобиографичен, это история молодого человека, вступающего в жизнь. На долю героя романа — Филипа Кэри — выпало множество испытаний. Рано осиротев, он лишился родительской заботы и ласки, его мечта стать художником так и осталась мечтой, а любовь к ограниченной порочной женщине принесла одни страдания. Но Филип мужественно прошел через все уготованные ему испытания и сумел найти в жизни свое место.

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Уильям Моэм

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Her letter was touching, and Philip thought he saw marks of her tears on the paper; he wrote an impulsive reply saying that he was dreadfully sorry and imploring her to come; but it was with relief that he received her answer in which she said that she found it would be impossible for her to get away.	Письмо тронуло Филипа - ему показалось, что на бумаге видны следы слез; он послал ей теплое письмо в ответ, просил прощения и молил приехать; но почувствовал явное облегчение, узнав, что ей нельзя оставить дом на праздники.
Presently when her letters came his heart sank: he delayed opening them, for he knew what they would contain, angry reproaches and pathetic appeals; they would make him feel a perfect beast, and yet he did not see with what he had to blame himself.	Постепенно ее письма стали его пугать, он не спешил их распечатывать, зная, что они полны сердитых упреков и жалоб: зачем ему снова чувствовать себя скотиной, раз он не понимает, в чем его вина?
He put off his answer from day to day, and then another letter would come, saying she was ill and lonely and miserable.	Он откладывал ответ со дня на день, пока не приходило новое письмо, где она писала, что больна, одинока и несчастна.
"I wish to God I'd never had anything to do with her," he said.	- О господи! Зачем только я с ней связался! -восклицал он.
He admired Watson because he arranged these things so easily.	Его восхищал Уотсон, легко выходивший из подобных затруднений.
The young man had been engaged in an intrigue with a girl who played in touring companies, and his account of the affair filled Philip with envious amazement.	У этого молодого льва была интрижка с актрисой бродячей труппы, и его рассказы об этой связи наполняли сердце Филипа изумлением и завистью.
But after a time Watson's young affections changed, and one day he described the rupture to Philip.	Через некоторое время Уотсон изменил своей "первой любви" и как-то раз описал Филипу сцену разрыва.
"I thought it was no good making any bones about it so I just told her I'd had enough of her," he said.	- Я решил, что с ней нечего церемониться, и заявил напрямик: с меня хватит.
"Didn't she make an awful scene?" asked Philip.	- Представляю себе, какую она вам закатила сцену,- сказал Филип.
"The usual thing, you know, but I told her it was no good trying on that sort of thing with me."	- Само собой. Но я ей сразу объяснил, что со мной она старается зря.
"Did she cry?"	- Плакала?
"She began to, but I can't stand women when they cry, so I said she'd better hook it."	- Да, начала было реветь, но я не выношу, когда у женщины глаза на мокром месте. Я ей заявил, чтобы она убиралась.
Philip's sense of humour was growing keener with advancing years.	С годами чувство юмора становилось у Филипа острее.
"And did she hook it?" he asked smiling.	- Ну и как, убралась? - спросил он с улыбкой.
"Well, there wasn't anything else for her to do, was there?"	- А что ей оставалось делать?
Meanwhile the Christmas holidays approached.	Тем временем приближались рождественские праздники.
Mrs. Carey had been ill all through November, and the doctor suggested that she and the Vicar should go to Cornwall for a couple of weeks round Christmas so that she should get back her strength.	Миссис Кэри проболела весь ноябрь; врач посоветовал ей съездить со священником на недельку-другую отдохнуть в Корнуэлл.

The result was that Philip had nowhere to go, and he spent Christmas Day in his lodgings.	И в конце концов оказалось, что Филипу некуда деваться на Рождество; он провел сочельник у себя в комнате.
Under Hayward's influence he had persuaded himself that the festivities that attend this season were vulgar and barbaric, and he made up his mind that he would take no notice of the day; but when it came, the jollity of all around affected him strangely.	Под влиянием Хейуорда он себя уговорил, что торжества, происходящие в эти дни,- пошлость и варварство, и решил, что ничем не ознаменует праздничный день; однако, когда этот день настал, всеобщее веселье как-то удивительно на него подействовало.
His landlady and her husband were spending the day with a married daughter, and to save trouble Philip announced that he would take his meals out.	Квартирная хозяйка с хозяином пошли к замужней дочери, и, чтобы избавить их от хлопот, Филип заявил, что не будет обедать дома.
He went up to London towards mid-day and ate a slice of turkey and some Christmas pudding by himself at Gatti's, and since he had nothing to do afterwards went to Westminster Abbey for the afternoon service.	Около полудня он направился в Лондон и в одиночестве съел у "Гатти" кусок индейки и рождественский пудинг, а потом - так как делать ему было нечего - зашел в Вестминстерское аббатство послушать вечернюю службу.
The streets were almost empty, and the people who went along had a preoccupied look; they did not saunter but walked with some definite goal in view, and hardly anyone was alone.	Улицы были пустынны, и редкие прохожие куда-то спешили с озабоченным видом; все они стремились к определенной цели; почти никто не шел один.
To Philip they all seemed happy.	Филипу казалось, что на всех лицах написано веселье.
He felt himself more solitary than he had ever done in his life.	Сам же он чувствовал себя еще более одиноким чем когда бы то ни было.
His intention had been to kill the day somehow in the streets and then dine at a restaurant, but he could not face again the sight of cheerful people, talking, laughing, and making merry; so he went back to Waterloo, and on his way through the Westminster Bridge Road bought some ham and a couple of mince pies and went back to Barnes.	Он намеревался убить как-нибудь день, а потом поужинать в ресторане, но мысль о том, что он снова увидит вокруг себя веселых людей - они будут разговаривать, смеяться, шутить друг с другом,- была невыносима, поэтому он снова побрел к Ватерлоо; проходя по Бриджроуд, он купил ветчины, пирожков с мясом и вернулся в Барнс.
He ate his food in his lonely little room and spent the evening with a book.	Придя в свою комнатушку, он поел в полном одиночестве и сел за книгу.
His depression was almost intolerable.	Его одолевала нестерпимая тоска.
When he was back at the office it made him very sore to listen to Watson's account of the short holiday.	Когда он пришел в контору, ему было больно слушать рассказы Уотсона о том, как он провел праздники.
They had had some jolly girls staying with them, and after dinner they had cleared out the drawing-room and had a dance.	У них гостили хорошенькие девушки; после обеда молодежь сдвинула мебель в гостиной и устроила танцы.
"I didn't get to bed till three and I don't know how I got there then.	- Спать я лег часа в три - не знаю, как добрался до постели.
By George, I was squiffy."	Видит бог, я здорово нализался.
At last Philip asked desperately:	Наконец Филип, в полном отчаянии, решился у него спросить:

"How does one get to know people in London?"	- Скажите, а как у вас в Лондоне знакомятся?
Watson looked at him with surprise and with a slightly contemptuous amusement.	Уотсон поглядел на него с недоумением и ухмыльнулся чуть-чуть презрительно.
"Oh, I don't know, one just knows them.	- Понятия не имею. У каждого есть знакомые, вот и все.
If you go to dances you soon get to know as many people as you can do with."	Если ходишь на танцы, знакомых у тебя хоть отбавляй.
Philip hated Watson, and yet he would have given anything to change places with him.	Филип презирал Уотсона, но отдал бы все на свете, чтобы быть на его месте.
The old feeling that he had had at school came back to him, and he tried to throw himself into the other's skin, imagining what life would be if he were Watson.	К нему вернулось чувство, которое он испытывал когда-то в школе: ему так хотелось очутиться в чужой шкуре. Интересно, как бы он жил, будь он Уотсоном?
XXXVIII	ГЛАВА 38
At the end of the year there was a great deal to do.	К концу года скопилось много работы.
Philip went to various places with a clerk named Thompson and spent the day monotonously calling out items of expenditure, which the other checked; and sometimes he was given long pages of figures to add up.	Филипа посылали то в одно, то в другое место с конторщиком по фамилии Томпсон, и он проводил целые дни, монотонно выкликая суммы расходов, которые его компаньон сверял с книгами; иногда ему поручали выводить итоги под длинными столбцами цифр.
He had never had a head for figures, and he could only do this slowly.	Он никогда не был в ладах с арифметикой и считал очень медленно.
Thompson grew irritated at his mistakes.	Томпсона раздражали его постоянные ошибки.
His fellow-clerk was a long, lean man of forty, sallow, with black hair and a ragged moustache; he had hollow cheeks and deep lines on each side of his nose.	Этот товарищ Филипа по работе был черноволосый длинный и тощий человек лет сорока, с землистым цветом лица и растрепанными усами; у него были впалые щеки и резкие складки возле рта.
He took a dislike to Philip because he was an articled clerk. Because he could put down three hundred guineas and keep himself for five years Philip had the chance of a career; while he, with his experience and ability, had no possibility of ever being more than a clerk at thirty-five shillings a week.	Филипа он невзлюбил за то, что тот был платным учеником, мог выложить за обучение триста гиней и содержать себя целых пять лет,- таким молодчикам нетрудно сделать карьеру. Он же, Томпсон, несмотря на весь свой опыт и умение, не имел надежды подняться выше должности конторщика с окладом тридцать пять шиллингов в неделю.
He was a cross-grained man, oppressed by a large family, and he resented the superciliousness which he fancied he saw in Philip.	Человек он был неуживчивый, обремененный большой семьей, и его бесило мнимое высокомерие Филипа.
He sneered at Philip because he was better educated than himself, and he mocked at Philip's pronunciation; he could not forgive him because he spoke without a cockney accent, and when he talked to him sarcastically exaggerated his aitches.	Томпсон издевался над Филипом за то, что тот был образованнее, чем он, насмехался над его произношением, не мог простить, что тот говорит грамотно, и, обращаясь к Филипу, нарочно утрировал неправильность своей речи.