Айзек Азимов - Сами боги - английский и русский параллельные тексты

Хэллему вольфрам был не нужен, он его совершенно не интересовал. И, в сущности, ему было все равно, трогал кто-то колбу или нет. However, he hated any interference with his desk (as so many do) and he suspected others of possessing keen desires to engage in such interference out of sheer malice. Просто он (подобно многим другим людям) терпеть не мог, когда на его столе хозяйничали без его ведома, и всегда готов был заподозрить окружающих в таких посягательствах, продиктованных исключительно желанием ему насолить. No one at the time admitted to knowing anything about the matter. Но в покушении на колбу никто не признавался. Benjamin Allan Denison, who overheard the initial remark, had an office immediately across the corridor and both doors were open. Бенджамин Аллан Денисон услышал возглас Хэллема потому, что сидел в кабинете напротив лицом к открытой двери. He looked up and met Hallam's accusatory eye. Он поднял голову и встретил сверлящий взгляд Хэллема.

He didn't particularly like Hallam (no one particularly did) and he had slept badly the night before. He was, as it happened and as he later recalled, rather pleased to have someone on whom to vent his spleen, and Hallam made the perfect candidate.	Хэллем не внушал ему особых симпатий (впрочем, он никому их не внушал), а в то утро Денисон плохо выспался и - как он вспоминал впоследствии - был даже рад сорвать на ком-нибудь свое дурное настроение. Хэллем же был для этого идеальным объектом.
When Hallam held the bottle up to his face, Denison pulled back with clear distaste.	Когда Хэллем поднес колбу к самому его лицу, Денисон брезгливо отстранился.
"Why the devil should I be interested in your tungsten?" he demanded.	- На какого дьявола мне понадобился бы ваш вольфрам? - спросил он саркастически.
"Why should anyone?	- Да и кому он вообще нужен?
If you'll look at the bottle, you'll see that the thing hasn't been opened for twenty years; and if you hadn't put your own grubby paws on it, you would have seen no one had touched it."	Если бы вы посмотрели на колбу повнимательнее, то заметили бы, что ее уже лет двадцать никто не открывал и что единственные следы на ней - от ваших же лап.
Hallam flushed a slow, angry red.	Хэллем побагровел.
He said, tightly,	И сказал, еле сдерживаясь:
"Listen, Denison, someone has changed the contents.	- Слушайте, Денисон. Кто-то подменил содержимое.
That's not the tungsten."	Это не вольфрам.
Denison allowed himself a small, but distinct sniff.	Денисон позволил себе негромко фыркнуть.
"How would you know?"	- А вы-то почем знаете?
Of such things, petty annoyance and aimless thrusts, is history made.	Вот из таких пустяков - мелочной досады и бесцельных уколов рождается история.
It would have been an unfortunate remark in any case.	Такой выпад не мог бы пройти бесследно при любых обстоятельствах.
Denison's scholastic record, as fresh as Hallam's, was far more impressive and he was the bright-young-man of the department.	Академические успехи Денисона, который, как и Хэллем, еще совсем недавно работал над диссертацией, были куда более внушительными, и он слыл подающим надежды молодым ученым.
Hallam knew this and, what was worse, Denison knew it too, and made no secret of it Denison's	Хэллем это знал. Знал это и сам Денисон, что было значительно хуже, поскольку он не трудился скрывать свое превосходство.
"How would you know?" with the clear and unmistakable emphasis on the "you," was ample motivation for all that followed.	Поэтому денисоновское "а вы-то почем знаете?" с ударением на "вы" оказалось достаточной причиной для всего, что последовало дальше.
Without it, Hallam would never have become the greatest and most revered scientist in history, to use the exact phrase Denison later used in his interview with Lament.	Без этой фразы Хэллем никогда не стал бы самым великим, самым почитаемым в истории ученым -так выразился Денисон в своей беседе с Ламонтом много лет спустя.
Officially, Hallam had come in on that fateful morning, noticed the dusty gray pellets gone-not even the dust on the inside surface remaining-and clear iron-gray metal in their place.	Согласно официальной версии в то знаменательное утро Хэллем, сев за свой рабочий стол, заметил, что серые запыленные крупинки исчезли (как и пыль на внутренних стенках колбы). Теперь за стеклом тускло поблескивал чистый темно-серый металл.

Naturally, he investigated-	Естественно, он начал исследовать...
But place the official version to one side.	Но оставим официальную версию.
It was Denison.	Причиной всему был Денисон.
Had he confined himself to a simple negative, or a shrug, the chances are that Hallam would have asked others, then eventually weariest of the unexplained event, put the bottle to one side, and let subsequent tragedy, whether subtle or drastic (depending on how long the ultimate discovery was delayed), guide the future.	Если бы он ограничился простым "нет" или только пожал плечами, Хэллем скорее всего опросил бы других своих соседей, а затем ему надоело бы заниматься таким, пусть и необъясненным, пустяком, он отставил бы колбу в сторону и не предотвратил бы трагического исхода (то ли постепенного, то ли мгновенного -это уже зависело от того, насколько задержалось бы неизбежное открытие истины), который и определил бы грядущие события.
In any event, it would not have been Hallam who rode the whirlwind to the heights.	Но в любом случае тогда оседлал бы смерч и вознесся бы на нем к вершинам славы отнюдь не Хэллем.
With the "How would you know?" cutting him down, however, Hallam could only retort wildly,	Однако, уязвленный до глубины души денисоновским "а вы-то почем знаете?", Хэллем взвизгнул:
"I'll show you that I know."	- Я вам докажу, что знаю!
And after that, nothing could prevent him from going to extremes.	И он закусил удила.
The analysis of the metal in the old container became his number-one priority, and his prime goal was to wipe the haughtiness from Denison's thin-nosed face and the perpetual trace of a sneer from his pale lips.	Теперь у него была одна задача - поскорее получить анализ металла в старой колбе, одна цель - стереть ироническую улыбку с узких губ Денисона, добиться, чтобы тот перестал презрительно морщить тонкий нос.
Denison never forgot that moment for it was his own remark that drove Hallam to the Nobel Price and himself to oblivion.	Денисон не забыл их стычки, потому что брошенная им фраза принесла Хэллему Нобелевскую премию, а его самого ввергла в пучину безвестности.
He had no way of knowing (or if he knew he would not then have cared) that there was an overwhelming stubbornness in Hallam, the mediocrity's frightened need to safeguard his pride, that would carry the day at that time more than all Denison's native brilliance would have.	Откуда ему было знать (впрочем, тогда он все равно не придал бы этому ни малейшего значения), что Хэллем в полной мере обладал тем ожесточенным упрямством, в которое выливается страх посредственности уронить себя в собственных глазах, и что в данных обстоятельствах это упрямство окажется куда более действенным оружием, чем его - Денисона -блестящие способности?
Hallam moved at once and directly.	Хэллем начал действовать немедленно.
He carried his metal to the mass spectrography department.	Он отнес металл в лабораторию масс-спектрографии.
As a radiation chemist it was a natural move.	Для него, специалиста по радиохимии, это был самый естественный ход.
He knew the technicians there, he had worked with them, and he was forceful.	Он знал там всех лаборантов, он работал с ними и к тому же был напорист.

He was forceful to such an effect, indeed, that the job was placed ahead of projects of much greater pith and moment.	Напорист до такой степени, что ради своего металла заставил отложить куда более важные и первоочередные задания.
The mass spectrographer said eventually,	В конце концов спектрометрист объявил:
"Well, it isn't tungsten."	- Это не вольфрам.
Hallam's broad and humorless face wrinkled into a harsh smile.	Плоское сумрачное лицо Хэллема сморщилось в злорадной улыбке.
"All right.	- Чудесненько.
Well tell that to Bright-boy Denison.	Так мы и скажем вашему хваленому Денисону.
I want a report and-"	Мне нужна справка по форме...
"But wait awhile, Dr. Hallam.	- Погодите, доктор Хэллем.
I'm telling you it's not tungsten, but that doesn't mean I know what it is."	Я сказал, что это не вольфрам, но что это такое, я не знаю.
"What do you mean you don't know what it is."	- Как так не знаете?
"I mean the results are ridiculous."	- Получается черт-те что!
The technician thought a while.	- Спектрометрист помолчал.
"Impossible, actually.	- Этого просто не может быть.
The charge-mass ratio is all wrong."	Отношение заряда к массе не лезет ни в какие ворота.
"All wrong in what way?"	- В каком смысле?
"Too high.	- Чересчур велико.
It just can't be."	Не может этого быть, и все тут.
"Well, then," said Hallam and, regardless of the motive that was driving him, his next remark set him on the road to the Nobel Prize and, it might even be argued, a deserved one, "get the frequency of its characteristic x-radiation and figure out the charge.	- Ну, в таком случае, - начал Хэллем, и независимо от руководивших им побуждений продолжение этой фразы открыло ему дорогу к Нобелевской премии (причем, возможно, и с некоторым на то правом), - в таком случае определите частоту его характеристического рентгеновского излучения и рассчитайте заряд.
Don't just sit around and talk about something being impossible."	Это будет лучше, чем сидеть сложа руки и твердить, будто что-то там "невозможно".
It was a troubled technician who came into Hallam's office a few days later.	Когда спектрометрист несколько дней спустя вошел в кабинет Хэллема, на его лице были написаны растерянность и тревога.
Hallam ignored the trouble on the other's face-he was never sensitive-and said,	Но Хэллем не умел замечать настроения других людей и спросил только:
"Did you find-" He then cast a troubled look of his own at Denison, sitting at the desk in his own lab and shut the door.	- Ну как, установили вы... - но тут в свою очередь встревожился, покосился через коридор на Денисона и поспешил закрыть свою дверь.
"Did you find the nuclear charge?"	- Значит, вы установили заряд ядра?
"Yes, but it's wrong."	- Да, но таких не бывает.
"All right, Tracy. Do it over."	- Ну, тогда, Трейси, рассчитайте еще раз.

Читать дальше